— В восемь выгоните? — не удержался и съязвил Антон, рассеянно шаря по карманам.
— Выгоним, — уверенно сказала девица. — У нас в восемь заезд большой ожидается.
Не спрашивая ничего про загадочный большой заезд к восьми утра, Антон выложил на стол перед ней десятку, трояк и два номинала, ожидая получить в ответ ключ.
— А за душ? — лениво спросила девица, упершись маленьким кулачком в скулу.
— А сразу все посчитать?
— А вы не просили, — ответила она.
И тут Антон понял, что девице до смерти скучно, и она просто всячески затягивает время общения с новыми людьми. В самом деле, телевизора в вестибюле не было, радио, судя по тишине, так же отсутствовало, никаких книг или газет на столе или просто поблизости Антон не заметил. Вот девица и развлекала себя, как могла. Видимо, Ника поняла это гораздо раньше Антона и теперь стояла спокойно в двух шагах от стола, наблюдая за вялой перебранкой и явно потешаясь в душе.
Добавив к выложенным монетам, которые девица не спешила убирать со стола, будто надеясь на то, что гости передумают оставаться, возьмут обратно деньги и уберутся в ночь, еще парочку совсем старых, затертых и блеклых, Антон поинтересовался, впрочем, совершенно не надеясь на успех:
— А ужин нам в номер кто-нибудь может принести?
— Может, — охотно отозвалась девица, — но некому. Мне отходить нельзя, вдруг кто-нибудь еще приедет, а продавщица из бара не пойдет, у нее материальные ценности, одного только пива на полтысячи, а может даже и больше.
— Ну, тогда хотя бы ключи взять, наконец, можно? — утомленно спросил Антон.
— Возьмите, — достав из заскрипевшего ящика стола, протянула ему девица простенький желтого металла ключ с огромным деревянным брелоком. — На второй этаж идите и там ведите себя прилично.
Антон хотел было ответить еще чем-нибудь этаким, но Ника, давясь от смеха, потянула его за рукав к лестнице.
— Вас надо было на пленку снять, — хихикая, сообщила она. — Разговор глухого со слепым… и в цирк ходить не надо…
— Да уж, — не стал возражать Антон, — вот кому-то жена достанется… если еще не досталась… кольца у нее на пальце, кажется, нет…
— Может, у нее другие достоинства есть? — не согласилась Ника из чисто женской солидарности. — Постельные или кулинарные…
Номер встретил их скрипом двери, рассохшимися полами и старой металлической кроватью с панцирной сеткой и голым матрасом. Чистое постельное белье, впрочем, висело здесь же, на спинке кровати. Больше в номере ничего не было, даже тумбочки и стульев, только прибитая к двери с внутренней стороны древняя, как бивни мамонта, вешалка на пять крючков. Бросив сумку на пол возле самого входа, Антон со вздохом упал на матрас, стараясь растянуться как можно прямее и длиннее. Ника пока держалась получше и, присев на корточки возле сумки, начала подбирать принадлежности для душа.
— Карев, — спросила блондинка, увлеченно роясь в недрах сумки, — ты так и будешь здесь валяться и умирать или пойдем вместе в душ, так быстрее выйдет, а потом добредем до здешнего буфета, что-нибудь выпьем и закусим?
— Пойдем, — согласился Антон, поднимаясь и начиная раздеваться. — Мне кажется, в тутошней гостинице лучше держаться вместе…
— Испугался, что девица при входе заговорит тебя до смерти? — засмеялась Ника. — А зачем раздеваешься? Думаешь, в душевой вешалок нет?
— Вешалок там, наверное, полно, но и людей тоже, — ответил Антон. — А у меня карманы деньгами набиты… Оставлю брюки здесь, все будет меньше соблазнов для воришек…
— Тогда и я тоже…
Ника проворно избавилась от одежды и обернула вокруг бедер маленькое полотенце, протянув такое же Антону. Тот покачал головой, оглядывая задорно встопорщившиеся грудки девушки, но послушно повторил вслед за ней раздевание догола. Вот только полотенце ему пришлось поддерживать руками, слишком уж маленьким оно оказалось для его талии и бедер.
В конце пустого коридора, за дверью душевой, вовсю шумела вода. В маленьких тесных кабинках, рассчитанных на одного человека, не обращая никакого внимания друг на друга и на вошедших новеньких, смывали пыль и грязь несколько мужчин и, кажется, две женщины. Из одежды на крючках-вешалках при входе присутствовали только полотенца, да ключи от номеров с огромными безобразными брелоками. Видимо, мысли о лучшей сохранности личных вещей в номерах посетили не только Карева.
Ника первой и Антон вслед за ней с трудом втиснулись в ближайшую кабинку, под слабенькие струйки тепловатой воды, и попытались, было, помыться… увы, вместе это дело получалось плохо и чересчур возбуждающе для Антона, и тогда Ника просто выпихнула его наружу, ласково и ободряюще пробурчав себе под нос: «Дождаться ночи не может, кобель…»