В комнате было лишь одно окно, выходившее на перекресток. Дом располагался на самом углу улицы, поэтому вид был прекрасным. За крышей дома напротив был виден заледенелый Дон. Катя, глядя в окно, улыбнулась самой себе и присела на край кровати.
Оксану она так же, как и Асю, знала с самого детства — они росли вместе. И сейчас Катя с трудом верила, что спустя столько лет они остаются дружны и помогают друг другу, как это было в далеком детстве.
Спустя минут тридцать-сорок Катя уже сидела на кухне и пила с Оксаной чай. Она держала на руках Настю, Оксана — Митю. На столе перед ними стояли чашки с теплым чаем и на половину съеденный пирог с яблоками.
Все повторилось так, как было у Аси — Катя рассказала ей обо всем, что произошло, умолчав лишь о лейтенанте Демидове, и почему она оказалась здесь. Оксана ее внимательно выслушала, посочувствовала и начала рассказывать о работе.
— Под Миллерово есть аэродром, там работники нужны. Особенно сейчас, зимой.
— И что же делать надо? — спросила Катя.
— Для тебя… Я так и не скажу — плохо помню. Либо в столовой помогать, либо снег чистить, наверное.
— То есть ты толком и сама не знаешь?
— Я не знаю, что тебе могут поручить, но знаю, что рабочие руки им всегда нужны.
— Что ж…
— Место тебе и детям дадут, об этом не бойся. Там поселок небольшой при аэродроме, люди там хорошие…
— Ну, — вздохнула Катя, — допустим, я поеду. И что, меня вот так вот сразу возьмут?
— Документы при тебе?
— Да, — кивнула она.
— Тогда скажи, что от Мальцевой, — Оксана улыбнулась. — Тогда и поселят сразу.
— И как это ты, — засмеялась Катя, — Оксана, оказалась под Миллерово на аэродроме?
Неожиданно в коридоре хлопнула входная дверь — кто-то пришел. Катя, сама того не заметив, напряглась, пытаясь понять, кто зашел — женщина или мужчина. Оксана, заметив это, объяснила:
— Успокойся, это наверняка теть Маша пришла. Она тетка хорошая, добрая такая. А второй сосед вряд ли вообще на этой неделе придет.
— Ну спасибо, — Катя расслабленно улыбнулась, — успокоила. Так что насчет моего вопроса?
— Ну, — Оксана тихо усмехнулась, — у нас, Катя, у всех есть свои секреты.
Катя хотела еще что-то спросить у подруги, но не успела — ее снова прервали.
— Оксана! — внезапно раздался мужской голос в коридоре. Катя вздрогнула, ведь на мгновение ей показалось, что она знает обладателя этого голоса. — Оксана! Какого черта открыта дверь?.. А чьи это вещи в моей комнате? Оксана!
— Александр Юрьевич, — Оксана рывком вскочила со стула, сунула Митю в руки Кати и направилась в коридор, — я не знала, что ты вернешься так рано. Просто моя старая подруга приехала, ей переночевать где-то надо. Ну, я и пустила ее в твою комнату.
Катя затихла, молча качая двойняшек на руках. Кровь набатом стучала в висках — она боялась. Ведь все еще ей казалось, что она уже слышала этот голос, чьего обладателя она уж точно никогда бы не забыла. Но она пыталась убедить себя, что это лишь совпадение, что такого быть не может… Но все равно ей было страшно.
— Ну и где же эта старая подруга, которую подселили в мою комнату? — снова раздался этот голос, но только значительно ближе — его обладатель с Оксаной возвращались в кухню. — Покажите же мне мою соседку!
— Да вот же, — Катя, не оборачиваясь, услышала Оксану, — Катя Самойлова. Мы росли вместе.
Катя, прижав к себе детей еще крепче, несмело обернулась. Ее страх оправдался — перед ней стоял именно тот, кого она и боялась увидеть здесь больше всего. В своей зеленой, болотного цвета форме, начищенных сапогах… Катя, смотря на него во все глаза, не могла и слова произнести — горло как будто сковало железным обручем.
Сам лейтенант Демидов выглядел не менее удивленным. Но, справившись с собой, он как-то странно ухмыльнулся и тихо произнес:
— Так вот, значит, какая у меня соседка… Какая встреча…
Самойлова сама и не заметила, как всего за секунду ярость захватила власть над ней — ей хотелось сейчас же наброситься на него и придушить. Она ненавидела Демидова всем своим существом. Да, она была ему благодарна за двойняшек, но ненавидела за Власа. И пусть он вернул ей детей, но даже из-за этого она не собиралась прощать его за Власа. Катя знала, что это зависело не от него, что это приказ от начальства, но все же она ненавидела именно Демидова за то, что он просто исполнил этот приказ, лишив ее мужа.
Наконец Катя вышла из ступора — вскочила с табуретки и, стараясь не обращать внимания на лейтенанта, стараясь не придушить его на этом же самом месте, решительно зашагала в коридор, прижимая детей к себе.
— Кать, ты чего? — растерянно спросила Оксана, догоняя ее. — Что… Что не так-то?
— Я не желаю находиться с этим человеком даже в одной квартире, — быстро ответила она, собирая свои вещи. — Спасибо за предложение, но я здесь ни за что не останусь.
— Да он только переночевать приехал, завтра уже уедет…
— Оксана, — Катя внимательно посмотрела на нее, — нет. В комнате этого человека я не останусь.
— Кать…
— Нет, ни за что.
— Да почему же? Вы же только познакомились!.. Или…
— Мы уже знакомы. Так что…
— Катя, — в дверном проеме появился Демидов, сложивший руки на груди, — куда же…
— Для вас, — Катя не дала ему договорить, резко оборвав, — я Екатерина Васильевна. И вообще, не разговаривайте со мной. Не хочу слышать ваш голос.
— Как вам будет угодно, Екатерина Васильевна, — он пожал плечами и замолчал, продолжая наблюдать за женщинами.
— Александр Юрьевич? — Оксана с непониманием взглянула на мужчину. — Да что же это такое творится?! Катя, — она бросилась к подруге, — Катенька, да что же ты делаешь? Останься! Близнецов хоть пожалей!..
— Оксана, — продолжая укутывать детей, произнесла Катя, — спасибо тебе и за предложение, и за работу, но я ненавижу этого человека и, как я уже говорила, не желаю находиться с ним даже в одной квартире. Поэтому дай мне собраться и уйти отсюда.
— Да куда же ты пойдешь? — Оксана схватила Катю за руку, когда та, взяв детей и вещи, собиралась выйти из комнаты. — С детьми еще!.. Ночь ведь скоро, Катя…
— Да хоть на вокзал, — бросила ей в след Катя и, вырвав свою руку, пошла на выход.
— Екатерина Васильевна, — заговорил Демидов, который, как и Оксана, решил проводить Катю до двери, — осмелюсь нарушить данный вам обет молчания и сказать, что там сейчас на улице метель поднялась, так что ничего не видно. Вы отсюда вряд ли до вокзала сможете добраться… Так что оставайтесь — я и на кухне могу поспать.
Но Катя не то что не ответила ему, но даже и не посмотрела в его сторону, просто проигнорировав его слова. Плечом толкнула дверь и вышла в подъезд. Здесь, в подъезде, где на некоторых этажах отсутствовали стекла в окнах, она поняла, что лейтенант сказал правду — на улице с неистовой свирепостью царствовала метель. Но просто так сдаваться Катя не собиралась — раз уж сказала, что уйдет, значит, так тому и быть. Все равно она просто не могла находиться рядом с Демидовым.
Спустившись на первый этаж и замерев под дверью на пару секунд, она быстро поцеловала двойняшек, закутала их поплотнее и вышла наружу, сразу же заспешив в ту сторону, откуда она приехала вечером — вокзал был в нескольких кварталах от дома Мальцевой. Задерживаться она не хотела здесь ни на секунду — ведь могла догнать Оксана и вернуть назад в квартиру. Поэтому, быстро шагая вперед, Катя твердо знала, что сядет на первый же поезд или электричку, идущую до Миллерово, и постарается больше никогда сюда не возвращаться.
Только Катя успела перейти дорогу через пустой перекресток, как услышала шум распахнувшейся двери подъезда, из которого она вышла пару секунд назад. Ожидая оклика Оксаны, Катя прибавила шагу, стараясь не обращать внимания на летящий прямо в лицо снег.
— Екатерина Васильевна, — ее заставили остановиться, ухватив за плечо, — будьте благоразумны. Останьтесь.
Но Катя, резко дернув плечом и сбросив с себя руку лейтенанта, лишь продолжила идти вперед, оставив Демидова далеко позади себя. Она уже ничего не знала, ни в чем не была уверена, ничего не понимала… Но продолжала идти вперед сквозь снег, стараясь не обращать на текущие по щекам горячие слезы.