Саске, чем больше читал, тем больше хмурился. Но его мысли Сакуре были неизвестны. Он хранил молчание. Только губы вытянулись в узкую тонкую линию и иногда презрительно кривились в недоброй усмешке.
Наконец, далеко за полночь, чтение было закончено. Как ни странно, оно обрывалось на том, что Сакура идет разыскивать Саске. Далее Учиха мельком взглянул на бой Кисаме и Киллера Би, пробормотав что-то по поводу мерзкой рыбы. Он откинулся на спинку дивана и потянулся.
На другом конце дивана шевельнулась Юмико.
- Дочитал? – Спросила она сонным голосом. В ответ Саске только кивнул. Спать ему не хотелось. Нужно было все осмыслить, взвесить и сделать выводы. А затем, если появятся вопросы, задать их Юмико. Саске выключил компьютер и встал.
- Идем спать, - обратился он к Сакуре. Та засуетилась, пытаясь сбросить сонное состояние.
- Ю, я постелю тебе здесь, на диване, - сказала Сакура, доставая из шкафа, стоящего около стены, постельное белье.
- Хорошо. А где можно принять душ?
- Ванна только в нашей спальне, на втором этаже. Мы подождем? – спросила Сакура Саске. Тот снова молча кивнул и отправился на кухню.
Наливая себе вишневый сок, Саске думал о том, что Мадара не случайно появился именно сейчас. Скорее всего, он быстро объяснит, зачем обнаружил себя. Этот его план, «Глаз Луны», от которого Саске решил просто уйти, чтобы помешать его исполнению, видимо снова приобрел свою актуальность. А может, и не терял ее? Может, Мадара просто выжидал?
В общем, размышления он решил отложить до утра. Но так как Саске планировал, не получилось.
Юмико спустилась по лестнице и подошла к стеклянным дверям, ведущим во двор.
- Классно придумано. Одна стена – из стекла. Создает ощущение простора, какой-то незаконченности. Так и хочется сказать – продолжение следует. И поставить многоточие… - она мечтательно потянулась, глядя в мрачное небо, без устали роняющее дождь.
- Ты сказала, что мой брат – твой любимый персонаж? – Спросил Саске, стоя в дверях кухни со стаканом сока в руке. Юмико, не оборачиваясь, кивнула. Сакура заметила, что глаза ее подернулись легкой, едва уловимой грустью. – Почему? – снова задал вопрос Саске. Юмико вздохнула. Сакуре показалось, что она не хочет отвечать, но вмешиваться куноичи не стала. Раз Саске задал такой вопрос, то, наверное, он хотел получить ответ, а мешать ему она не решилась.
- Видишь ли, - Юмико опять вздохнула, но не повернулась к Саске, а продолжала смотреть на небо. – Есть история. Один человек придумал женщину. Он вложил в нее все свои мысли и чувства, наделил характером, придумал ей душу и … влюбился в нее, - она опустила голову и замолчала.
- И что? – спросил Саске, пытаясь понять, к чему она клонит. Юмико повернулась к нему. Печаль скатилась слезой по ее щеке.
- Я влюбилась в твоего брата.
Теперь пришла очередь Саске, глупо стоять с открытым ртом. Юмико улыбнулась, не стесняясь, смахнула слезу и сказала:
- Рот закрой. Глупо выглядишь. Еще хуже, чем Сакура.
- Ты хочешь сказать, что влюбилась в вымышленного героя? – спросила пораженная Сакура. Юмико лишь кивнула и снова стала смотреть на небо.
- Саске, пошли спать, а то кто его знает, до чего мы тут еще договоримся. Хватит на сегодня.
С этими словами она подошла к мужу, забрала из его рук пустой стакан, по стенкам которого как капельки крови стекали красные бусинки вишневого сока, взяла его за руку и потянула к лестнице.
- Спокойной ночи, Ю. Кухня и телевизор в твоем распоряжении, - тихо сказала Сакура, ставя стакан с легким стуком на стол, рядом с выключенным ноутбуком.
Юмико не ответила. Она смотрела на плачущее небо, которое выплакивало ее слезы. Глупая девочка, сравнившая себя с Пигмалионом. Всегда уравновешанная, свободная от предрассудков, ироничная и стильная, Юмико вдруг стала самой обычной влюбленной женщиной, чей мужчина жил только лишь в ее воображении, нарисованный фантазером, придумывающим детскую мангу. Она дохнула на стекло и на запотевшем кусочке написала имя Итачи. Стекло высохло и буквы исчезли. «Иллюзия», - прошептала Юмико. Она отвернулась от окна и потерла ладошки. Перед ней стоял телевизор, справа была кухня с холодильником, полным еды. Кажется, ночь обещала быть вполне приятной. Отбросив грустные мысли, Юмико уверенно двинулась на кухню.