Почему для человека что-то имеет значение только тогда, когда над ним нависает опасность, когда остается лишь мгновение привычной жизни, когда понимаешь, что все бы отдал хоть за секунду, за слово, за миг, которого уже нет.
Сакура вздохнула и открыла глаза.
- Приехали, - уже, наверное, не в первый раз терпеливо сказала Юмико.
Перед Сакурой возвышался небоскреб, упираясь крышей в прозрачное осеннее небо. По-видимому, это была деловая часть города, в которой преимущественно находились офисы различных кампаний. Но дом был жилым, в нем располагались квартиры, сравнимые по стоимости с приличными домами на окраине, а некоторые наверняка превышали самые нескромные цифры. Дом сверкал зеркальными стеклами на мягком осеннем солнце. Лучи преломлялись, рассыпаясь тысячами разноцветных искр.
Юмико уверенно повернула к въезду на стоянку. Их пропустили, осведомившись о цели их приезда.
Настроение у Сакуры испортилось. Полумрак стоянки, каменные стены и массивные прямоугольные колонны нагоняли тоску. Мысли снова заметались, возвращаясь к предстоящему разговору с Кисимото.
- Ю, все-таки, что мы будем ему говорить? – Спросила Сакура, выходя из машины.
- Не мы, а ты, - поправила подругу Юмико. – Я сама иногда думаю, что все это игра моего больного воображения.
- Вот это ты меня здорово обнадежила, - проворчала Сакура.
Девушки зашли в лифт, который полз целую вечность. По крайней мере, так показалось Сакуре.
Мастерская Кисимото располагалась на самом верхнем этаже. Потолок в холле был прозрачным, застекленным прочным, тонированным стеклом. Стены тоже были стеклянными. Это создавало впечатление, что они вообще отсутствуют, а вместо них клубиться темная дымка.
Сакура поежилась, озираясь по сторонам:
- Какая-то ненадежная конструкция.
- А, по-моему, здорово! – Воскликнула Юмико. – Будто я – птица. Смотри, вокруг нас только небо. Какой простор. Хочется раскинуть руки и полететь.
- Не стоит, - мрачно возразила Сакура, которая совершенно не разделяла восторженное состояние подруги. – Я, возможно, не смогу, не успею тебя перехватить. Да и раскрываться у меня сейчас настроения нет.
- Ты слишком пессимистично настроена, - заметила Юмико. Но продолжать разговор не стала, а направилась к бежевой двери, располагающейся в непрозрачной стене, перпендикулярно перегораживающей холл.
Не успели подруги переброситься парой ободряющих фраз, как дверь бесшумно открылась, и на пороге возник Кисимото в свободных полотняных светло-бежевых брюках и серой футболке на выпуск.
- Рад вас видеть, - улыбнулся он. – Надеюсь, в лифте не укачало?
- Спасибо, мы чудно добрались, - подхватила Юмико, когда поняла, что Сакура отвечать не собирается.
- Проходите, - посторонился Кисимото, пропуская подруг в квартиру.
Сложно было назвать квартирой одну огромную комнату или, скорее, зал или холл метров пятидесяти. Мебель была сдвинута, как попало, в один угол к прозрачной стене. Да из мебели-то были только диван, письменный стол и телевизор. Все стены и потолок были из стекла. Солнце радостно и ярко заливало все помещение, весело разбрасывая солнечные зайчики по листам бумаги, которыми был застелен каждый сантиметр пола. Правда, Кисимото разгреб дорожку, которая вела к дивану. По ней-то и двинулись посетительницы.
Хозяин расположился просто на полу, объяснив, что так ему привычнее и, спохватившись, предложил дамам чаю.
- Спасибо, - сухо отказалась Сакура и, набрав в грудь побольше воздуха, продолжила, - Кисимито-сан, дело, которое привело меня к вам не терпит отлагательств и я вынуждена без подготовки ознакомить вас с некоторой необычной информацией.
С этими словами взгляд Сакуры метнулся по полу к валявшемуся в разбросанных листках ножу для бумаги. Быстрым, почти неуловимым движением она схватила нож, а затем руку подруги и легким касанием разрезала кожу на ее ладони. Юмико тихо вскрикнула, а Кисимото успел только вздрогнуть. Сакура, тем временем, быстро залечивала рану, не позволив выкатиться ни одной драгоценной капельке крови. Зеленое свечение окутало ее руку, почти невидимое в солнечных лучах.