— Поттер, ты идиот?— вздохнул слизеринец.— В зелье добавь! И дай мне свой.
Джеймс пару секунд раздумывал над этой стороной предприятия, но потом решил, что это уж не такая большая жертва, если считать, что он нарушит около сотни школьных правил и побудет совсем другим человеком, пусть даже Малфоем…
Джеймс под насмешливым взглядом Скорпиуса дернул со своей макушки пару волосков и отдал слизеринцу.
— У тебя такой взгляд, будто ты последним делишься,— фыркнул Малфой, кидая волоски в свою флягу. Зелье чуть вспенилось и стало ярко-оранжевым, что вызвало у слизеринца смех.— Не Поттер, а начинка для фейерверка…
Во фляжке Джеймса, когда он с легким отвращением засунул туда волос Малфоя, получилось жидкое серебро. Фу…
— Учти, пить надо каждый час,— напомнил Малфой прежде, чем поднес к губам сосуд с Оборотным зельем.— И, Поттер, только попробуй с моей внешностью натворить какую-нибудь глупость или мерзость…
— Малфой, взаимно,— ответил Джеймс, не спуская глаз с фляги.
— Давай,— почти приказал слизеринец и первым сделал пару глотков, чуть сморщившись.
Джеймс глубоко вздохнул и последовал примеру Малфоя.
*
Сначала ничего не происходило, потом Скорпиус внезапно понял, что внутри что-то не так. Он поспешно отставил фляжку, чтобы не расплескать драгоценное зелье, и посмотрел на свой руки, на которых кожа постепенно становилась темнее, а пальцы чуть короче, аккуратные и красиво постриженные ногти стали неровными, с заусеницами и не сильно чистыми.
Повезло им с Поттером, что они практически одного роста и телосложения, но внутри все равно ощущалось все как-то по-новому. Темная кожа. Совсем другая — отвратительная — осанка. Другое напряжение мышц тела. Совершенно другое ощущение волос на голове. И даже краски вокруг были другими, более яркими, непривычными.
— Поттер, ты бы хоть за руками следил, это же кошмар какой-то!
*
Джеймс обернулся и на миг замер. Ну, не часто приходится видеть самого себя, когда рядом нет ни одного зеркала. Да еще самого себя с таким странным выражением глаз.
Минут пять они пялились друг на друга, явно не совсем готовые к тому, что предстало перед их глазами.
— Малфой, у тебя всегда коленка так чешется, или это нервное?— наконец, нарушил молчание Джеймс, нагибаясь к ноге.
— Поттер, а ты зубы утром чистил?— с легкой брезгливостью спросил слизеринец, пытаясь пригладить черные волосы на голове.— Кошмар просто: лохматый, с погрызенными ногтями, с явно начинающимся остеохондрозом…
— Кем?— не понял Джеймс, все еще пытающийся быть в согласии со своим новым телом.
— Проехали. Давай, раздевайся, скоро завтрак…
Джеймс хмыкнул, и они одновременно стянули с себя обувь. Процедура переодевания прошла быстро.
— Поттер, ты давно стирал свою футболку?
— Малфой, смени выражение на моем лице, оно мне не идет…— попросил Джеймс, завязывая слизеринский галстук. Бешеный нюхлер, он в галстуке Слизерина, дядя Рон бы умер от разрыва сердца.
— А тебе стоит смотреть менее по-сумасшедшему, потому что у Малфоев не бывает взгляда, будто их только что за зад укусил больной гиппогриф,— заметил Скорпиус, и на лице Джеймса Поттера появилась какая-то уж очень мерзкая ухмылка.
— Не бывает, так будет,— пожал острыми плечами Джеймс, нарочно взлохмачивая серебристые волосы на затылке. Стало даже как-то комфортнее.— Идем?
Малфой кивнул, и Джеймс поймал себя на мысли, что он сходит с ума, потому что смотрит, как он сам кивает. Да, ощущение неповторимое…
*
— Джеймс, молока?
Мальчик медленно повернул голову к Розе Уизли, которая протягивала ему кувшин. Так и хотелось ответить Уизли все, что он думает по поводу данной жидкости, но сдержался.
— Спасибо, не хочу,— Скорпиус чуть не усмехнулся, услышав имя Поттера. Конечно, он и раньше его знал, но как-то не заострял внимания на этом факте.
— Ты какой-то странный сегодня,— нахмурилась Уизли, и Малфой лишь пожал плечами, надеясь, что это выглядит так, как это обычно делает гриффиндорец. Странно, оказывается, он знает, как Поттер обычно пожимает плечами, это уж совсем пугающе.— Ты Лили ответил?
— А надо?— «Лили — это сестрица его рыжая, что ли?».
Скорпиус понял, что позавтракать ему спокойно не дадут. Бедный Поттер, как же он так живет? Хотя, наверное, привык, то-то такой вид у него вечно голодный и полусумасшедший.
— Ты же обещал!— Роза даже подалась к нему, сердито глядя на кузена.— Ты обещал, что напишешь ей и успокоишь, что с тобой все в порядке! И что ты сам виноват во всем не меньше Малфоя…
Так-так, с этого момента поподробнее. Что это там рыжая сестрица Поттера против него имеет?
— Напишу, потом,— отмахнулся Скорпиус, снова пытаясь пригладить непокорные волосы Поттера. Кошмар, это же мука какая-то… И руки — с такими руками мама бы его к столу не пустила!
— Не потом, а сегодня, а то ведь я тебя знаю! Кстати, ты к экзаменам готовиться уже начал?
Малфой тяжело втянул воздух, понимая, что внимание Присциллы к нему — это мелочи по сравнению с заботой Уизли.
— Я уже готов, хоть сейчас,— с улыбкой ответил Скорпиус, надеясь, что эта самая улыбка вышла не сильно насмешливой.
Роза нахмурилась и — слава Мерлину! — замолчала, наконец, решив уделить внимание своей тарелке. Но нет, мисс «хочу везде засунуть свой нос» тут же переключила свое внимание на двух бедолаг, что сидели с ней рядом. Кажется, это ее друзья, какие-то там первоки. Не суть.
Малфой оглянулся на свой родной стол и поймал веселый взгляд Поттера: тот явно наслаждался.
*
— Скорпиус… Ты оглох, что ли, Малфой?
— Это ты мне?— чуть даже удивленно повернулся к Забини Джеймс, откладывая внушительных размеров бутерброд и пытаясь найти салфетку, чтобы приличествующим Малфою способом вытереть губы. И только тогда он понял, что Скорпиус — это тот же Малфой. Вот больной нюхлер, а ведь и правда!
— А кому же еще,— нахмурилась Присцилла, глядя, как Джеймс отодвигает кубок.— С каких пор ты пьешь молоко и ешь масло?
Да, следовало еще и о пристрастиях в меню расспросить Малфоя…
— С тех самых, как ты мой рацион взялась старательно конспектировать,— ухмыльнулся Джеймс. Кошмар: он ест за столом Слизерина, да еще и вполне мирно беседует с Забини. Кто бы раньше ему такое сказал, покрутил бы пальцем у виска…
— Какой же ты стал невыносимый, Скорпиус,— чуть сердито заметила девочка, пристально глядя на сокурсника.— Дядя Драко не зря говорил папе, что ты стал совершенно неуправляем…
— Папа жаловался на меня?— хмыкнул Джеймс, чуть не подавившись. Младший Малфой перестал устраивать старшего? Вот это уже новость…
— А то ты не знаешь,— фыркнула Забини, все еще не спуская глаз с мальчика.— Сам же на Рождество устроил представление на приеме, стихи какие-то глупые читал, как последний идиот.
Малфой? Малфой учинил представление на Рождественском балу в своем поместье? Мерлин, ущипни меня, а слизеринец-то, оказывается, еще не потерян для общества…
— Ты какой-то странный…
— Ну, и что во мне странного?— ухмыльнулся Джеймс, пытаясь понять, чем мог себя выдать, кроме злополучного молока.
— Сидишь странно, говоришь странно, и взгляд какой-то… Ты что, выпил?
— Гениально, Забини,— вырвалось у Джеймса прежде, чем он смог понять, что Малфой так бы Присциллу никогда не назвал.
— Хам,— девочка грациозно встала и пошла прочь, всем своим видом показывая ему свое презрение.
Ну и ладно, хоть поесть спокойно можно и подумать над тем, что сказала Забини о Малфое. Интересно получается…
*
Скорпиус, наконец, закончив с завтраком и отделавшись от прилипчивой кузины Поттера, покинул Большой Зал. Главное — не пропустить время очередного приема зелья, иначе все пойдет насмарку, а он еще только начал наслаждаться задуманной игрой.
Мальчик довольно долго пытался сориентироваться в лестницах и коридорах, что вели к Башне Гриффиндора, но тут его настигла еще одна беда.
— Эй, Джеймс!