Она слегка отстранилась и, подняв голову, заглянула ему в глаза. Его взгляд был тяжёлым, а лицо выражало крайнюю степень шока. Удивление, непонимание, неверие, надежда, страх, ужас мгновенно сменяли друг друга. Он побледнел, будто кто-то со всей силы ударил его кулаком в солнечное сплетение.
– Это невозможно, просто не может быть... Ты ведь умерла целых семь лет назад! Я сам видел твоё тело. Тебя похоронили. Это не ты! – он бормотал, как безумный, и тряс головой, пытаясь прийти в себя. – Просто не можешь быть ты!
Несколько секунд напряжённой паузы. Наконец, он сделал глубокий вдох и добавил более спокойным тоном:
– Впрочем, меня хоронили тоже. В последнее время трупы начали оживать что-то уж слишком часто, не правда ли? – на его губах подрагивала нервная улыбка. – Но, с другой стороны, это не твоё тело, и ты сама... Ты ведь не киборг, верно?
Он смотрел на неё так, будто видел впервые в жизни. И в то же время со страшной болью во взгляде. В упор, словно пытался проглядеть её разум насквозь.
– Эсперанса, – прошептал Денис Меньшиков. – Эсперанса, это действительно ты?!
«Я ли это?»
Она на мгновение засомневалась, нахмурилась и попыталась вспомнить что-то ещё. Хоть что-то...
– Ты знаешь, кто ты, милая? – терпеливо спросил Денис.
– Эсперанса Федорова? – неуверенно пробормотала она. Провела дрожащими пальцами по его напряжённому лицу. – А ещё меня звали... Хоуп, кажется.
Он подозрительно сощурился.
– Вот, значит, как...
– Именно так, – вклинился в их разговор чей-то мужской голос. Он был мрачным и недовольным. – Как видишь, я сделал всё, чтобы её спасти. И стоящая перед нами девушка – молодая, здоровая, с совершенно ясным сознанием и к тому же ещё и стабильный адаптер – исключительно моя заслуга. В то время как ты просто смирился. Жалкий трус. Но какой же, чёрт побери, удачливый!
Она обернулась и бросила на говорившего непонимающий взгляд. Савелий Федоров? Было видно, что он находится в полуобморочном состоянии и держится на ногах только благодаря поддержке одного из киборгов.
Она не могла понять, что именно к нему испытывает. Но определённо перевешивало раздражение к его чёрным очкам.
– Лучше бы ты вырвала мне сердце, – злобно пробормотал он и отвернулся.
Её вдруг больно кольнуло. Но она постаралась отмахнуться от этого странного чувства.
– Снимите, пожалуйста, с них наручники, – вежливо обратилась она к киборгам. Те не пошевелились. – С обоих.
– Они арестованы, госпожа, – спустя пару секунд механически откликнулся один из охранников.
– Ты защищаешь того, кто убил твою дочь, – добавил Денис Меньшиков, бросая на Савелия красноречивый взгляд.
Она вздрогнула.
– В смысле? – как только слова дошли до её сознания, ей стало дурно. – Жанну?!
– Нет, Эмму.
Что?! Её глаза вдруг застила красная пелена ярости. Внутри что-то оборвалось. От горя стало нечем дышать. Она больше не могла себя контролировать. Ни секунды. Её разум охватил гнев, рассудок отказал напрочь. Непрекращающаяся боль сознания, попытки окружающих устройств подключиться к её имплантату, а теперь ещё и это известие...
Терпению пришёл конец.
Этот человек убил её дочь – и не имел права оставаться в живых! Она машинально вцепилась пальцами в заднюю сторону его шеи и принялась жадно поглощать энергию. Не жалея, вырывая все его мысли, чувства и воспоминания с корнем, причиняя ему намеренную боль.
Адскую боль.
Но он и не сопротивлялся. Даже не думал. Просто стоял молча, сжав кулаки и стараясь от всего абстрагироваться. А она погружалась в какое-то странное состояние, её стремительно затягивало в водоворот его разума. Перед её глазами вспыхивали яркие картины его жизни, разворачивались разные сцены.
Всё мелькало так быстро...
Она видела себя. Не такую себя, которой была сейчас, а прежнюю. Эсперансу Федорову. Его прекрасную жену, которую он любил больше всего на свете. Чтобы её спасти, сохранить ей жизнь, он действительно был готов на всё. На всё, что угодно. Её сердце пронзила острая жалость. Стало вдруг очень больно, больно и за него, и за себя, и она даже перестала его терзать, почти отпустила, но...
Тут увидела одно из последних воспоминаний. Когда он, сломленный и отчаянный, пришёл убивать Дениса Меньшикова. И вдруг случайно узнал, что его дочь связана теперь с сыном его злейшего врага. Острое чувство обиды, злости, предательства, непонимания. А потом идея. Теперь эти трое ненавистных ему людей были связаны – и именно Эмма являлась самым слабым звеном. Убив её, он бы избавился от всех троих. Разом. И от гнусной предательницы, и от её так называемого жениха, и от самого Меньшикова. План был просто великолепен.