— Не знаю, — наконец вздохнула она. — Может, возвращаясь к этим концепциям, я пугаюсь невероятной, болезненной даже одержимости, с которой их когда-то изучала. И… вот.
«…и невольно вспоминаю то, о чём хотела бы никогда больше не думать. Об Ир-Птаке».
— Уверена, что хочешь туда пойти?
— Не хочу, Ингвар. Должна.
— Сейчас вспышки особенно сильны, демоны могут напасть.
Усталый вздох.
— Лучше пасть от руки демонов, чем подвести кафедру.
Печальная усмешка.
— В этом вся Эмпирика.
— …к тому же если меня убьют, не придётся учиться в этой дурацкой ординатуре.
Уже стоя на пороге и оглядываясь на одевающегося Ингвара, Мария Станиславовна заметила нечто, совершенно не укладывающееся в голове — даже с учётом обстоятельств.
Приглядевшись, она не поверила своим глазам.
— Это… Это ещё что?!
Ингвар застыл в недоумении, а потом, расплывшись в понимающей улыбке и откинув полу плаща, рассмеялся.
— Такое чувство, как будто ты раньше его не видела. Я всегда ношу Отверзатель Путей с собой. Даже в магазин.
Господи, да она не про меч! Его-то она как раз не заметила. Сиреневый клинок на миг сбил её с мысли.
— Это не шутки! — вскрикнула Мария Станиславовна. — Как ты… Как мы пойдём с ним по улице? А в транспорте? И вообще, у тебя есть разрешение на оружие?!
Одно дело — чудесное спасение от демонов в заброшенной башне на окраине ночного парка, казавшееся сейчас жутким и безмерно далёким сном, и совсем другое — войти с мечом в приличное общество. Не просто приличное — в общество психиатров, между прочим!
— С ним я пришёл в этот мир, с ним исходил множество стран и эпох. С ним я впервые встретился с демонами и выжил. Только он способен поразить этих существ.
Мария Станиславовна схватилась за голову.
— Это всё, конечно, очень хорошо, но как ты себе представляешь такую ситуацию: заходят двое в психиатрическую больницу, один с мечом, а вторая…
— Звучит как начало анекдота.
Решив не рассуждать о судьбе своей «кукухи», она схватила Ингвара за руку и уставилась на его запястье.
Ну точно. Татуировка! И премерзкая же притом!
В общем-то ординатор ничего не имела против татуировок, но старые психиатры из учебников при виде такого безобразия начинали хором вопить, что «татуировки — признак психопата».
— Поражён твоей наблюдательностью.
— Серьёзно, Ингвар? Паук?!
— Символ Хюглир.
Можно подумать, от этого легче. Хюглир после рассказов о Гедрёзе тоже не внушали ей доверия.
Немыслимо! Просто невероятно! Как она на это согласилась?! Татуировка всё-таки сущий пустяк по сравнению с длинным клинком, спрятанным под плащом.
Всю дорогу Мария Станиславовна с тревожным бормотанием оглядывалась по сторонам, силясь разглядеть признаки подозрительности на лицах прохожих. Неудивительно, что ей это удавалось.
— Чёрт, Ингвар… Тот мужик! Он посмотрел на нас! — шептала она в ужасе, забившись в угол салона автобуса. — Он знает! Он следит за нами!
Спутник её был на удивление спокоен.
— Ну да, скажи ещё, что он читает мысли. Потому что никак иначе о мече ему не догадаться — если, конечно, ты перестанешь об этом говорить.
От автобусной остановки они шли унылыми дворами под противной моросью, а потом — по безлюдной дороге вдоль нескончаемого бетонного забора, за которым высились останки какого-то заброшенного завода. Не у кого даже было спросить, куда идти.
Марии Станиславовне раньше не приходилось бывать в этом окраинном районе, и прошло около получаса, прежде чем она призналась себе, что окончательно сбилась с пути.
Впереди за изрытым глубокими канавами пустырём темнели густые заросли сосен, рассечённые уходящей за горизонт полосой асфальта, а за ними вдалеке виднелось одинокая мрачная высотка, чёрная и, по всей видимости, заброшенная. Ординатор с Ингваром повернули обратно, и, добравшись до завода, увидели тропинку между деревьями на другой стороне дороги. Глянув на схему, что ей когда-то набросал дежуривший здесь временами Сан Саныч, Мария Станиславовна предположила, что больница должна быть где-то неподалёку. Нырнув под полог мрачных ветвей, где пахло сыростью и серой тоской умирающих листьев и трав, через несколько минут они выбрались к жилым домам, однако людей по-прежнему не было видно.
— Здесь налево, — сказал Ингвар, указывая на план, — если я правильно разобрал эти каракули.
Пустой двор вывел их в тесный проулок меж настороженными громадами промышленных зданий, чьи тусклые окна смотрели немигающим мертвенным взглядом.