Хранитель хотел обнять её, но Эмпирика отшатнулась и скорчилась, точно закрываясь от удара.
— Ну, будет, это же я, — он бережно прижал её к груди, гладя по голове и бормоча что-то успокаивающее, но она только мелко дрожала всем телом, застыв в напряжённом безмолвии, и лишь сдавленные судорожные вздохи нет-нет да вырывались из-под закрывших лицо ладоней.
Только сейчас он разглядел, что на ней надето чёрное игнавианское платье с вышитыми тонкой красной нитью непонятными символами по краям — одно из многих, оставшихся в неразобранном гардеробе её матери.
Как же радовалась принцесса, когда вещи из этой бесценной сокровищницы, упрятанной среди пыльного хлама на чердаке подсобной башни, пришлись, наконец, ей впору. Ингрид, хотя никогда и не возражал против этого, но сперва даже побледнел, когда младшая дочь, облачившись в зловещий наряд, однажды явилась в обеденный зал да ещё и с восторженной улыбкой, а этого — улыбчивости то есть — за Эмпирикой отродясь не водилось. А сёстры так вообще были в бешенстве. Особенно Эвментара.
Да, Эвментара ненавидела всё, что связано с Игнавией — и с Ив, которую она с болезненно-непоколебимой и не вполне понятной настойчивостью винила во всех бедах, обрушившихся на королевскую семью. Ненавидела люто и по обыкновению тихо — но не сегодня.
Конечно, в Королевстве все относились к жителям Игнавии с опаской и предубеждением.
Некоторые, самые охочие до воинственных пересудов, были недовольны независимостью соседей и видели в них потенциальную внешнеполитическую угрозу. Выдумывали, мол, что слишком уж они мрачны для мирных жителей, а стало быть, замышляют что-то недоброе — кто его знает, что.
Других пугали своеобразные, резко отличавшиеся от местных обычаев верования и традиции островитян, о которых, впрочем, тоже ничего достоверно не было известно. Кого-то просто раздражала их отгороженность от остального мира. Но почти все, даже просвещённые обитатели Агранисского университета, вынужденные, однако, скрывать свои убеждения, чтобы оставаться «настоящими Эгидиумами, оперирующими только фактами», были уверены, что игнавиане ведут своё происхождение с древней планеты, обращавшейся вокруг Альгира и уничтоженной много тысячелетий назад в ходе непонятного межзвёздного катаклизма.
Несмотря на однозначные заявления официальной науки, гласившие, что скрытные островитяне — потомки разноплемённых изгнанников, грабителей, пиратов и мятежников, скрывавшихся от гнева древних агранисских королей, в народе ходили смутные слухи о связи игнавиан с исчезнувшими ашами — древними жителями Эгредеума, обитавшими на Тёмной стороне в ту пору, когда её достигал свет Мерры.
Им приписывали постройку чёрных цилиндрических башен, руины которых стоят по сей день, таинственные и зловещие: Аш-Тарага́т — близ Карахи́йских холмов к северу от столицы, Аш-Медене́йя — в центре Джаобы, Аш-Рато́рг — в раскалённом сердце пустыни Рат-Уббо, Аш-Таше́ — на самой Игнавии. Только вот на Галахии башня Галх Эри́м, или Аш-Эм-Эрд на языке древних, давно низринулась в океан вместе со зловещим утёсом, на котором стояла.
Помимо прочего, к заслугам таинственных ашей некоторые относили создание Адариса — красного спутника планеты, по движению которого определяли время суток, и обозначение сторон света понятными только им названиями, что стали общепринятыми. Сторона жара — та, откуда светит бездвижная Мерра — это «юг», сторона тьмы — «север». Часовая луна движется с «востока» и исчезает на «западе». Другие, однако, верили, что это изобретения легендарного Радоша. А кое-кто втихомолку намекал, мол, не был ли и Радош одним из ашей?
Поговаривали, что аши были способны путешествовать между мирами, направляя своё сознание в любое пространство и время. Особенно падкие до самых невероятных басен сплетники доходили до того, что выдумывали, как аши, а может, сами игнавиане прилетели из другой вселенной прямо вместе со своим островом через «прореху Тьмы», якобы затаившуюся меж солнцами.
Всем этим слухам благоприятствовало то обстоятельство, что обитатели Игнавии испокон веков вели замкнутый образ жизни. Они не жаловали чужаков и сами почти не бывали на других островах. Нечасто к берегам янтарного Аграниса прибывали их чёрные корабли под тёмно-пурпурными парусами, расшитыми узорами странных звёзд, украшенные фигурами неизвестных крылатых существ или рисунками огромных глаз.