Она рано научилась путешествовать, не покидая комнаты.
Библиотека в восточной башне была её любимым местом.
Каждая книга открывала дверь в новый мир, и не важно, была ли это красочная страна легенд или бесцветная обитель непонятных формул.
Миры под обложкой — как в них попасть? Миры, зашифрованные символами на бумаге, открывающиеся сознанию фантасмагорией звуков, красок и ощущений, порой более подлинных, чем ощущения будничной реальности. Существуют ли они на самом деле?
И растворялись строки, и книги, и стены — блуждали мысли и взор в иных пространствах и временах.
С высокого балкона библиотеки, выходящего на северо-восток, и из восточного окна читальной комнаты открывался океан, темнеющий на горизонте, не потревоженный близостью порта. Чистый и пустой. И небо — переменчивое, невзирая на неподвижность скрытого позади башни солнца: то густо-карминное, обрамлённое бахромой сумрачной дымки, то нежно-янтарное с оранжевыми всполохами, то бледно-вишнёвое, укутанное лиловыми облаками, в чьих причудливых формах угадывались дивные образы. И временами мнилось, что облачные острова, горы и башни и есть Игнавия: таинственная, призрачная, недоступная.
Эмпирика давно перечитала спрятанные на самых верхних полках игнавианские трактаты, оставшиеся от матери, вкупе со множеством странных книг, чьи авторы слыли чудаками и фантазёрами.
Иногда содержание этих трудов пугающим образом переплеталось с событиями реального мира, до которых младшей дочери короля обычно не было никакого дела. Но любые упоминания о неких «демонах», обратной стороне Эгредеума и зловещей Чиатуме, чья непостижимая связь с Игнавией полунамёками проступала среди путаных строк древних свитков, цепляли её внимание подобно рыболовному крючку, досадно впивающемуся в кожу неуклюжего несчастливца при неудачном замахе, и заставляли прислушиваться к новостям.
Согласно псевдонаучной «Древней планетарной хронике», неизвестная плотная субстанция, похожая на чёрные каменистые наросты и расползающаяся, словно плесень, появилась на Эгредеуме примерно в то время, когда он замедлил вращение вокруг своей оси и вошёл в приливный захват — оказался навсегда повёрнут к главному солнцу одной стороной. Свет Мерры перестал доходить до северного полушария планеты, погрузившегося в вечную тьму, почти не нарушаемую тусклым мерцанием остальных четырёх солнц — дальних спутников Мерры. Именно там и сконцентрировалась эта субстанция, которая постепенно разрасталась, пока не заполнила собой гигантский материк Тёмной стороны — холодный, каменистый и безжизненный.
Конечно, представители официальной науки единогласно заявляли, что это всего лишь чёрные льды, вечная мерзлота, совершенно закономерная в отсутствие тепла и света.
А вот Верховный Эгидиум Карвалахий, почтенный глава Совета, к прискорбию зачудивший на старости лет, в своём «Кладезе бед», написанном несколько столетий назад, утверждал, что субстанция Тёмной стороны, впервые названная им Чиатумой, — разумная и живая. Он намекал, что появление её связано с противоестественными опытами исчезнувшего народа ашей, а приливный захват планеты и последующее оледенение материка произошли позднее, когда Радош, явившийся из запредельного мира, встал на защиту Эгредеума и положил конец владычеству древних нечестивцев.
Эгидиумы, впрочем, не отрицали, что Чиатумский континент подвергся геологической метаморфозе. В нескольких старинных монографиях говорилось о постепенном изменении очертаний его береговой линии к северу от островов Королевства, которая, согласно смелому наброску неизвестного автора одной из рукописей, приобрела вид уродливой лапы с шестью когтями, сформированными выступами чёрных скал, глубоко вдающихся в океан.
Верховный Эгидиум Протегий, великий учёный с непререкаемым авторитетом, почивший полвека назад, высказывал предположение, что Чиатума — это вулканистая порода, оказывающая пагубное действие на живых существ, вероятно, из-за исходящих от неё ядовитых паров, вследствие чего она не может быть подробно исследована надлежащим образом.
Сообщения о демонах на Сумеречных Рубежах стали появляться с конца прошлого столетия. Сначала это были лишь разрозненные невнятные слухи о чёрных всадниках, изредка пролетавших над Джаобой на трагодонтах — гигантских крылатых медузах, втрое, а то и вчетверо превосходящих обычных трагов по размеру. Но трагодонты вымерли давным-давно, если вообще существовали, а нуары, жители Джаобы — суеверные полудикие кочевники, мало ли что им привидится.