Коридор и в самом деле выглядел жутковато. Его стенкам не давали сглаживаться ни неровные каменные выступы, ни толстые бархатные ковровые дорожки, теперь напоминавшие какую-то обезображенную анатомическую карту, покрытую наростами — блестящими от слизи телами и клочьями истлевшей одежды. Крови здесь было так много, что, кроме того, что в воздухе ещё висела пыль и тухлый запах, воздух тоже казался каким-то липким, тошнотворно тяжёлым и ощутимо тёплым.
Было непонятно, что заставило Леварро — или, скорее, кого-то другого — обратить внимание на подобное сравнение, но коридор стал походить на вычурную выставку мёртвых тел, над которыми летали полуразложившиеся ангелы, оскверненные нечестивостью этого с несколько часов ещё возвышенного места. Даже алтарь Богини Света, увидеть который в королевстве было, в сущности, невозможно, — и тот стал походить на жертвенный круг с насаженными на священные символы — меч, походящий на перевёрнутое распятие, и щит с изображением ладони на нём — телами.
Через несколько неприятно тянущихся вечностью мгновений путники вышли в просторный зал, окружённый извивающимися пилястрами. По углам висели факелы, и, судя по запаху, этот зал был очень старым. Пол покрывала паутина, в нём были выдолблены ещё более глубокие ямки, а свисающие с потолка фестоны были усеяны алыми лоскутьями.
— Ах... — сладким голосом проговорил уставший человек в богатых, но потрёпанных и грязных одеждах, устроившийся у пьедестала рядом с алтарём Богини Света. — Я прошу у вас своего прощенья, нежданные гости, что принял вас, — и оглянулся, посмеиваясь, окидывая мимолётным взглядом трупы по всей комнате:
— Не самым должным образом. Понимаете ли, недоброжелатели всегда мечтают затушить Свет... — глаза мужчины устремились вверх, — надежды. И я, как последний верующий властитель на этой земле, просто обязан был стать жертвой... недоброжелателей.
Вокруг него было разбросано множество человеческих тел, некоторые из которых лежали прямо под его ногами. Они были покрыты теми же эмблемами, что и люди по пути сюда.
— Впрочем, меня интересует, кто вы такие и что вы здесь делаете. Неужели вы очередные еретики, не отдающие себе отчёта в своём поклонении злу и невежественном неверии в божественный умысел? Не ждите пощады, если так оно и есть.
— Да кто вы вообще... — нахмурившись, возмущенно воскликнула Мел.
— Подожди, — поднял руку Леварро, останавливая эльфийку, — позволь мне, — и обратился к мужчине. — Я Леварро Сангвинарий Ревило аж демон. Я пришёл за ответами и, в зависимости от них, вершить самосуд. Ты граф?
— Ах да, прошу простить, я совсем забыл представиться. Меня зовут...
— Вы не Мартино Маринье, — шагнула вперёд с серьёзным и воинственным выражением девушка, вытаскивая пистолеты. — Кто вы такой? Назовитесь. Немедленно!
— Ох, что вы, что вы, молодые люди, я не понимаю, о чём вы говорите...
«Ро, вы готовы?» — «Всегда готов. Если я правильно понял, это кровавый гуль, может другой подвид. Они очень быстры и опасны. Ты можешь не заметить, как он окажется перед твоим лицом. Не забывай об этом». — «Я рассчитываю на вас».
— ...Я самый что ни на есть Мартино Маринье во всем его велико-...
— Я как-то слышала Мартино. И он не из тех людей, что будут столько трепаться о богине с совершенными незнакомцами. И ещё, отвратительная тварь...— Мел наклонилась и подмигнула, — я вижу его труп за твоей спиной. Эльфийское зрение, — уголки её губ расплылись в улыбке.
— Ох, вот оно что... — мужчина помрачнел, опустив взгляд.
Единожды стоило девушке моргнуть, как Маринье или тот, кто за него себя выдавал, исчез и в ту же секунду оказался перед её лицом с безумным выражением и, уже замахнувшийся длинными острыми белёсыми когтями, собирался на неё наброситься. Мел дёрнулась, отступая назад акробатическим трюком, весьма вероятно, в последний момент, если и вовсе не успев, как раздался характерный неприятный лязг.
Исполинский клинок Леварро, которым в пору было разрубать надвое крепостные ворота, встретился с натиском существа, а последовавший за встречей оружий могучий вертикальный взмах вторым клинком оказался остановлен свободной рукой чудовища, и от столкновения по земле прошли трещины и задрожали мраморные сводчатые столбы.
«Вот это сила… — мелькнуло в голове эльфийки, — а смог бы… капитан также?»
Рыцарь продолжал напирать, делая шаг за шагом, вдавливая соперника в землю и кроша его когти в труху. Один пинок — и существо, пачкая одежду, отправилось в полёт лицом в холодный каменный пол склепа. Раздался хруст костей, какой издают разрубаемые крылья бабочки, и тонкая кишка туловища с оторванной головой неестественно вывернулась, попутно уронив на тяжёлую каменную плиту обезглавленное туловище.