"Дочь моя красавица, не находите? Жаль только-с не замужем..."
Леварро Ревило Сангвинарий аж Дэмор покинул город тем же днём, отправившись в столицу.
Глава 2. Старые товарищи.
В городе Марго, в резиденции Герцога Морта фон Осмера. Утро следующего дня.
Я сидел у окна своего дорогого имения и, попивая чашечку кофе, наблюдал за городской суетой. Дети, невзирая на недавно прошедший дождь, из-за которого тут и там было множество маленьких озёрец, бегали по улицам, занимаясь многовековыми забавами, весело кричали и громко переговаривались. Прохожие оглядывались на пробегающие мимо милые фигурки, на несколько секунд задерживали свой взгляд и с улыбкой на лице продолжали свои дела. Стражники патрулировали черту города, выслеживая нарушителей порядка и оберегая покой горожан. Всё было как всегда: поразительно прекрасно и даже чуть лучше обычного — прелестно в своей незабвенной будничности и естественной обыденности.
На рынке же шла оживлённая торговля. Жители близлежащих деревень продавали привезённые из дома товары, наёмники закупались зельями, снадобьями и всем таким прочим у городского алхимика и брали снаряжение у гильдейского кузнеца. На окраине некий господин, окружённый укрытыми тканью повозками, обильно жестикулируя, зазывал покупателей. И хоть выглядел этот иностранец более чем подозрительно, а имперская символика выдавала в нём человека к тому же и опасного — строгого внимания он не привлекал.
Наслаждаясь заграничным кофе, я продолжил задумчиво глядеть в окно. Там, внизу, за городом, зеленела молодая трава, блестела гладь полноводной реки, зелёные холмики и скалы сменялись мощённой мостовой, а затем городскими стенами и белыми пятнами домов и ухоженных садов. Бесчисленные цветные поляны навевали одновременно сладостные и горькие воспоминания с ржавым привкусом. Всё это было словно в другом мире. Но в тоже время находилось подле меня. Своего рода печальное зрелище...
— Вспоминаете прошлое, господин? — раздался позади меня почтительный, хотя и не лишённый толики иронии, юмора и некого акцентного прикуса голос, обративший на себя мой небрежный, случайный взгляд.
Это был Оливер, мой дворецкий и очень близкий старый друг. На вид ему было, от силы, лет двадцать пять или и того меньше. На самом же деле даже для меня его возраст виделся некою загадкой, над решением которой не сказать, чтобы кто-то имел желание биться.
«Он хорошо сохранился», — подумал я, невольно заприметив белый локон на своем лице, и, внутреннее негодуя, попытался его проигнорировать.
У Оливера были короткие тёмные волосы с одной бордовой косой, лежащей на плече. Острые черты лица. Карие глаза с отблеском красной пелены. Лёгкая улыбка и бледная кожа. Одет он был так, как и подобает человеку столь высокого социального статуса, коим он был обременён — в костюм дворецкого — да и в целом выглядел очень благородно, хоть относительно обычного держался более расслабленно.
— Да… — опустил я голову, не поворачиваясь, и отпил душистый напиток из своей украшенной простеньким узором кружки, — Сложно даже представить, каким был этот город пятнадцать лет назад.
— Голод. Чума. Война. Смерть. Мм, отчаяние... — перебирал Оливер пальцы одной руки и, загнув их все, раскинул руки в немом жесте и с некою грустью и некою улыбкою отметил: — Идеальное описание здешних мест того времени. Хех. Уж слишком идеальное…
«Представьте себе картину бойни, чумы, жестокости, порока на одном холсте, и всё равно не сможете вообразить событие, разразившееся четверть века назад», — вроде как-то так выразился бы мой другой друг, излюбленной вещью которого была справедливость.
— Даже не напоминай, Оливер. Я не забыл лица голодных и истощённых детей, встречавших меня за внешними воротами надела, переданного мне за выдающиеся заслуги вместе с титулом. Пустые глаза, опавшие щёки, торчащие во все стороны кости, готовые сломаться от одного лишь прикосновения — вот, что собой представляли мои и всей нашей страны юные подданные. Зрелище... не из приятных, — сделал я ещё один глоток, замолчав.
Вторив моему настроению, Оливер сделал тоже самое, и его обыкновенно ироничное выражение тронула горькая усмешка.
— Много лет минуло с тех пор, мой господин, как вышел последний вздох из уст разбитой матери пред мёртвым чадом. Много воды утекло с того дня, когда перестали литься реки крови. Дети тех детей весело проводят время друг с другом, а их родители уже позабыли эти тяжёлые времена. Даже мне не верится, что когда-то этот процветающий город на границе государства был обитель боли и отчаяния. Так почему же вы, мой господин, всё ещё храните память о тех днях?