Впрочем, сейчас РККА уже массово использовала кумулятивные боеприпасы — как собственной, так и нашей разработки. Собственные появились у них независимо от нас, да и далее советских ученых особо подстегивать не требовалось — устройства пеклись как пирожки, и наше влияние было скорее в том, что началось массовое применение прежде всего реактивных и гранатометных систем, а также пьезоэлементов во взрывателях.
Гранатометы были приняты наши — РПГ-7, СПГ-9, как и РС-60 — ПТАБы тоже появились, но по сравнению с РС-60 были признаны неэффективными — слишком большой разброс бомбочек на единицу поражаемой техники. Ну а пьезоэлементы уменьшили разброс времени подрыва боевой части, что дополнительно увеличило бронепробиваемость невращающихся боеприпасов, точнее, эти боеприпасы все-равно вращались, но не для стабилизации, а лишь для снижения неточности в изготовлении.
Хотя с вращающимися боеприпасами ситуация тоже выправлялась — в РККА уже начали поступать снаряды с пьезовзрывателями на основе кварца — все-таки у советских ученых было больше возможностей наладить их выпуск, тут нужно было только понимание важности этого производства, а такое понимание как раз дали наши боеприпасы. Повышению пробиваемости способствовали и конструктивные изменения в кумулятивных воронках. Советские ученые выяснили, что менее высокие воронки менее подвержены негативному влиянию быстрого вращения — кумулятивная струя начинает образовываться из вершины конуса, а уже затем в нее переходит металл из более нижних частей, соответственно, чем быстрее вращается снаряд, тем на большее расстояние повернутся нижние участки облицовки, прежде чем перейти в струю, тем больше получится закрутка. Ну и чем длиннее конус, тем дольше будет закручиваться струя. Это помимо всегда присутствующей асимметрии заряда из-за допусков при изготовлении — она в любом случае будет разносить в стороны струю тем сильнее, чем быстрее вращается снаряд.
Так, для калибра 76,2 при воронке с соотношением диаметра и высоты конуса один-к-двум пробиваемость невращающегося снаряда была 205 миллиметров, а для вращающегося падала на шестьдесят процентов — до 82 миллиметров, а при соотношении один-к-одному, то есть с более низким конусом, пробиваемость без вращения была ниже — 132 миллиметра, зато с вращением падение было всего тридцать процентов и в итоге пробиваемость была выше — 90 миллиметров. Причем для снарядов меньшего калибра падение было меньше. Так, в калибре 37 миллиметров при соотношении один-к-одному пробиваемость без вращения — 45 миллиметров, с вращением — 37. А при соотношении один-к-двум — 74 и 44, то есть уже имеет смысл применять длинные конуса. Как результат этих исследований, в авиации РККА намечался бум 37-миллиметровых авиационных пушек для борьбы с танками — кумулятив позволял снизить начальную скорость снаряда, то есть уменьшалась отдача на самолет, соответственно, это оружие могли применять и менее опытные пилоты. Да, снижение скорости снаряда увеличит рассеивание на дальних дистанциях, зато таких снарядов можно выпустить гораздо больше, чем тех же РС-60, и при стрельбе с верхних ракурсов такой пробиваемости хватит для подавляющего количества немецкой техники — даже у Тигра бронирование крыши корпуса и башни было всего 28 миллиметров, так что даже с учетом наклонного подхода снарядов к этой горизонтальной броне оставался запас пробития или как минимум внутреннего откола. Так что штурмовики РККА уже начинали применять и кумулятивные 37-миллиметровые снаряды, правда, пока были проблемы с автоматикой — сниженная отдача означала и меньший импульс для перезарядки, поэтому ее конструкция была изменена и еще доводилась до ума.
И работы по вращающимся кумулятивам продолжались. Тут, конечно, сказывалась серьезная математическая подготовка советских ученых и конструкторов — мы пользовались именно их математическими моделями. Но вот проверка этих моделей была уже делом наших рук — именно наши ЭВМ просчитывали параметры кумулятивных струй по переданным матмоделям — программы крутились на технике, расположенной на нашей территорией, а с советскими научными учреждениями мы наладили радиоканалы связи, по которым к нам приходили параметры расчетов, а от нас — длинные столбцы с результатами — для их распечатки в советских КБ и институтах устанавливались ЦПУ — цифровые печатающие устройства, которые могли принимать только цифры, знак "минус", пробел, перевод строки и символ степени — все как раз вмещалось в четыре бита и пока все были довольны, да чего там довольны? все писали кипятком от таких возможностей. Обслуживали технику наши специалисты, а вместе с советскими учеными и конструкторами работали и наши — учились, мотали на ус, нарабатывали опыт.