Были изменения и в технологиях наполнения. Так, для производства стеклоткани мы использовали в качестве умаслителя парафин - покрытые им волокна хорошо скользили по поверхностям технологических установок, поверхность защищалась от дополнительных повреждений, а волокна хорошо слипались и не распутывались. Но парафин не очень хорошо слипался со смолами, поэтому для ответственных деталей мы его выжигали из тканей и лент, пропитывали их другим адгезивным веществом и уже после этого изготовляли детали. В некоторых случаях добавляли в стекло оксид меди - после обжига такой нити в восстановительном пламени на ее поверхности образуется слой меди, что повышает адгезию к связующему.
Вот углеродное волокно пока не радовало - сложно получать, а прочность пока уступала новейшим стекловолокнам примерно на треть, хотя по модулю упругости углеволокно превосходило их раза в два. Но эту тему еще будем копать дальше.
Все эти новые технологии в производстве стеклопластиков позволили нам нарастить длину крыльев, и это мы делали не только на новых самолетах, но и на старых. Остальные моменты также повышали дальность полета - тут и более мощные и экономичные двигатели, и пропеллеры с саблевидными лопастями - стеклопластики позволяли создавать довольно сложные пространственные конструкции.
Так что к июню сорок третьего у нас было уже шесть высотников, способных пролететь несколько тысяч километров. Мы сняли с них все разведоборудование - телескопы, гироскопические платформы, почти всю радиоаппаратуру, оборонительное вооружение, подвески для управляемых бомб, исключили из экипажа не только шесть операторов, но и штурмана, радиста, оставив только двоих пилотов. В итоге в один высотник можно было вместить двадцать человек с парашютами, альпинистским снаряжением и тройным боекомплектом, пару гранатометов по двадцать выстрелов на каждый и один СПГ - также с двадцатью выстрелами. Параллельно мы выдергивали из частей лиц армянской национальности, сколачивали их в боевые подразделения, и с двенадцатого июня стали забрасывать их в Армению - шесть самолетов, по два рейса в сутки, по двадцать человек - двести сорок человек, почти батальон в сутки.
К тому времени немецкие части уже прошли дальше на север, оставив хозяйничать на Кавказе турок и приспешников из числа местного населения. Турки с нами еще не воевали, поэтому первая выброска прошла спокойно - взводы десантировались в небольшой долине, заняли перевалы, затем выбросили в стороны разведгруппы, установили связь с местным населением и начали вырезать турецко-курдско-дашнакские гарнизоны в окрестных селах.
Слухи о парашютистах дошли до турецкого командования уже на следующие сутки, турки оперативно выдвинули целый пехотный батальон, который почти полностью и полег в устроенном для них огневом мешке. Подошедший через три часа батальон Армянского Легиона Вермахта почти целиком перешел на нашу сторону. Уже через неделю мы закинули на север Армении шесть батальонов - полторы тысячи человек. А всего в наших рядах там насчитывалось уже двенадцать тысяч - были освобождены сотни военнопленных, да и местные жители в основном вступали в наши ряды, хотя поначалу пришлось пострелять - дашнакские отряды начали активно противостоять повторной советизации Армении, да и репрессии двадцатых-тридцатых годов настроили часть населения если и не агрессивно, то враждебно. Но отстрел командиров из снайперских винтовок быстро выправил ситуацию.
Первым городом, освобожденным от турок, стал Алаверды, или как его чаще называли - Алаверди, находившийся в 160 километрах на север от Еревана. С населением под десять тысяч, он располагался на отшибе и был важен тем, что недалеко от города действовали шахты по добыче цветных металлов - меди, молибдена и прочих - они тут работали чуть ли не с семнадцатого века, а построенная на реке Дебед ГЭС давала электричество. Турки снова запустили добычу и обогащение, ну а мы этим воспользовались - тут были оборудованы ВПП, поэтому мы уже могли забирать обратными рейсами по тонне-полторы молибдена - по пять-шесть тонн молибдена в сутки - столько мы получали от СССР в месяц, так что авантюра уже окупила затраты. Кроме того, в городе в 20-30 годах были построены заводы по производству серной кислоты, которую получали из сернистых газов медеплавильных печей, а также карбида кальция - исходного сырья для получения азотных удобрений, а также аммиака, азотной кислоты и аммиачной селитры. Ну а уроженцем города был сам Анастас Микоян, и мы не преминули послать приветственную телеграмму, что его родной город освобожден от турецкого ига - авось зачтется, хотя и вряд ли. К тому же к востоку от города были сплошные леса, где можно было скрытно разместить чуть ли не армию.