В Озаки отправили депешу с приказом пробить и удерживать фарватер до подхода конвоя любой ценой. Из-за активного противодействия японцев переговоры могли вести только мощные станции «Орла» и «Олега». Но и они с трудом перебивали множество более старых и слабых передатчиков патрульной мелочевки, собиравшейся вокруг во все больших количествах. С мостиков и марсов уже насчитали более десятка паровых и парусных судов, не особо навязчиво курсировавших в отдалении на разных курсах, но упорно державшихся в пределах видимости.
Конечно, движение в этих водах всегда было очень интенсивным, но чтобы вся эта плавучая братия вот так назойливо мозолила глаза, рискуя быть перетопленной в течение какого-то часа, еще не бывало. Складывалось впечатление, что японцы умышленно стараются раздергать наш ордер, чтобы затем, улучив момент, напасть на открывшиеся неповоротливые транспорты.
Полный хаос в радиоэфире, царивший с самого рассвета, похоже, изрядно затруднял противнику управление его собственными патрульными силами. Хотя вполне возможно, в первые утренние часы никакого управления еще и не было. Явные его признаки начали проявляться только теперь.
Сначала несколько раз подряд в течение короткого промежутка времени приняли одну и ту же телеграмму, в начале и конце которой стоял позывной крепости Бакан. После чего интенсивность японских переговоров резко снизилась. Вскоре японцы вообще прекратили непрерывную трескотню, перейдя все еще к активному, но теперь явно упорядоченному радиообмену.
Это позволило и Рожественскому ускорить обмен информацией с осажденными островами. Отправив в Озаки запрос о текущей ситуации, получили ответ, что кроме двух небольших пароходов непосредственно напротив входа в Цусима-зунд противника с Цусимы не наблюдают. Хотя дымов по горизонту много. Ясности это не добавило, но утешало хотя бы то, что тральным работам, прикрываемым теперь «Олегом», никто препятствовать не пытается.
Довольно скоро после этого стали приниматься сигналы какой-то другой, гораздо более мощной и тоже явно японской станции. В начале ее сообщения стоял короткий набор знаков, вероятно, чей-то личный позывной. Он был очень похож на сигналы, что часто слышали накануне вечером. Только теперь они принимались гораздо отчетливей.
На первую же телеграмму с этой станции отозвалась крепость Бакан, чьи позывные наши минеры уже хорошо знали, разразившаяся длинной депешей. Часть ее удалось расшифровать. Судя по всему конвой нагоняли большие японские военные корабли и запрашивали наши координаты, курс и скорость, а также обстановку в целом.
Как только это стало ясно, Рожественский приказал поднять ход до предела, рассчитывая хотя бы на 14 узлов, надеясь все же успеть проскочить севернее Цусимы без боя. Однако из-за ветра и крутой волны, бившей в левую скулу, конвой едва выдавал двенадцать, даже при зажатых клапанах на котлах транспортов и работе их машин на предельной мощности.
Постоянно отправляли запросы в Окочи о ситуации вокруг, сообщая о наблюдаемых поблизости от конвоя дымах. С помощью береговых постов надеялись заглянуть за горизонт, чтобы выяснить, не готовят ли японцы какую-нибудь пакость. Но ответную телеграмму получили далеко не сразу.
Хотя с вершин прибрежных возвышенностей у мыса Горосаки уже давно видели большое облако дыма, наползавшее с востока, а станция северной воздухоплавательной роты уверенно принимала все депеши, ответные послания не доходили, о чем свидетельствовали постоянно повторявшиеся запросы.
Собственно, в первые час-полтора ответить из Окочи могли только то, что не видят крупных кораблей поблизости. В приближавшейся стене дымов, занимавшей достаточно большой сектор по горизонту, совершенно терялись дымы самого конвоя, так что описать ситуацию вокруг него не представлялось возможным, о чем и отбивали короткие шифрованные сообщения каждые четверть часа.
Когда, наконец, на флагмане Рожественского приняли ответ с берега, с «Александра» дали залп тремя красными ракетами, чтобы показать свое место. Этот сигнал сразу обнаружили с горы Каджигасова и даже с верхних постов у бухты Шиши. В Окочи, получив доклады об этом, имея сразу два точных пеленга на наши корабли, определили расстояние до конвоя и смогли точнее описать ситуацию вокруг него.