В целом это было похоже на колосса. Организация такая же неизменная и неподвижная, как огромное и древнее дерево, наполненное жизнью, силой, с корнями, уходящими глубоко в землю, способное пережить самые страшные катаклизмы, которые могли разразиться на земле.
Но все это: власть, деньги, влияние, вращались вокруг одного основного критического понятия — каждый член Белого Совета согласованно играл свою партию. Или, по крайней мере, так казалось окружающим. И это было по большей части правдой. Мы могли ссориться и вести двойную игру друг с другом в мирное время, но когда появлялся общий враг, мы смыкали ряды. Черт, они проделывали это даже со мной, хотя большая часть Совета думала, что я новое пришествие Дарт Вейдера. Но по большему счету, когда появлялись монстры, я полагаю, большинству из них втайне нравилась мысль иметь Вейдера в команде. Они не любили меня и никогда не полюбят, но мне не нужна их любовь, чтобы сражаться на их стороне. Когда дела шли трудно, Совет объединялся.
Но только не в этот раз.
Я смотрел на сложенное письмо и у меня внезапно возникло инстинктивное впечатление, словно я наблюдал за тем, как огромное дерево начало падать. Вначале медленно — так казалось из-за его гигантской высоты — но оно падало, разрушая все, что пряталось под его кроной.
Я был полностью вымотан, что, наверное, объясняло, почему обдумывая эту мысль, я не проявил никакой эмоциональной реакции. Это должно было до чертиков меня испугать и заставить взвыть от отчаянья. Но нет.
Сьюзен подошла ближе и стала возле меня.
— Гарри. Что случилось?
Я смотрел в огонь.
— Белый Совет не поможет нам найти Мэгги, — сказал я спокойно. — Там произошло слишком многое. Они будут бесполезны для нас.
После всего того, в чем они незаслуженно обвиняли меня, после всех тех случаев, когда я рисковал для них своей шеей; в тот момент, когда мне действительно нужна их помощь, их не будет рядом.
Я увидел, как мои руки, не спрашивая моего мнения, скомкали конверт и письмо. Я швырнул их в огонь и сердито смотрел, как они горят, не замечая, что огонь в камине увеличился втрое от обычной высоты, пока бело-голубой блеск пламени не начал слепить мне глаза. Отвернуть чуть-чуть в сторону лицо было как повернуть вентиль газовой горелки — пламя сразу же уменьшилось до нормального размера.
Контроль, идиот, напомнил я себя. Контроль. Ты — заряженное оружие.
Все молчали. Мартин сел на один из диванов и чистил свой маленький пистолет на кофейном столике. Молли стояла возле дровяной печки, помешивая что-то в котелке.
Сьюзен, стараясь не касаться меня, присела рядышком и сложила руки на коленях.
— Что у нас осталось?
— Личности, — ответил я спокойно.
— Я не поняла, — она подняла бровь.
— В целом люди потерпели поражение, — устало пояснил я. — Но личности могут быть экстраординарным. Я обратился к Совету. Я рассказал им, что сделала Арианна. Я обратился к группе людей, надеясь на помощь. Ты увидела, что случилось. Итак… теперь я поговорю с индивидуальностями.
— С кем? — спросила она меня тихо.
— Личностями, которые могут помочь.
Я почувствовал взгляд её темных глаз — серьезный и глубокий.
— Некоторые из них не очень привлекательны, я полагаю.
— Очень немногие из них, честно говоря, — буркнул я.
Она сглотнула.
— Я не хочу, чтобы ты подвергал себя опасности. Эта ситуация произошла не по твоей вине. Если кто-то и должен заплатить, то я должна быть единственной, кто сделает это.
— Это не работает таким образом, — негромко ответил я.
— Он прав, — подтвердил Мартин. — Для примера — ты расплачиваешься за то, что он не отговорил тебя от действий против Красной Коллегии.
— Я сама сделала свой выбор, — резко ответила Сьюзен.
— Основанный на предположениях, — сказал я спокойно. — Ты сделала выбор, не имея достаточной информации. Я мог дать её тебе, но я этого не сделал. Эта ситуация — не твоя вина.
Она со смирившимся выражением лица покачала головой.
— Я полагаю, у нас сейчас нет времени, чтобы копаться в себе, испытывая чувства вины.