Я стоял истуканом, не веря своим собственным ушам. Мне стало неловко, странно, стыдно, грустно и одновременно радостно — внезапно я ощутил себя ребенком, тем самым, который хотел услышать подобные слова много-много лет назад. Прежде чем я успел осознать, что делаю, я быстро подошел и молча обнял ее. Она напряглась поначалу, но потом сдалась и уткнулась лбом мне в грудь. По тому, как мелко вздрагивали ее плечи, я понял, что она плачет.
Дерек прокашлялся.
— По, пойдем разберемся в ангаре. Нужно отправить людей в патруль и утвердить схему вылетов. Связаться с медицинскими фрегатами, что курсируют от планеты, чтобы везли раненых сюда, и отдать распоряжения по поводу отправки медперсонала и препаратов на Величие. Бен, мы будем ждать вас в переговорной: здесь явно не место для конструктивного диалога.
Дэмерон, который наблюдал всю эту сцену с легкой усмешкой, подмигнул мне и молча пошел прочь.
Когда за ними закрылась дверь, я позволил себе закрыть на минуту глаза и зарыться носом в ее волосы. Часть души — всё, что связано с семьей — кусок льда, вмороженный в грудь, который треснул, когда погиб отец, начал понемногу таять. Я понимал, что просто между нами не будет никогда. Что нам нужно будет еще долго привыкать доверять друг другу — и некоторые вещи останутся непрощенными навсегда, но я также понимал, что мы только что дали друг другу шанс.
Мы еще некоторое время постояли так, потом она отстранилась, а я постарался не замечать ее заплаканного лица и мокрого пятна на груди — от ее слез. Я посмотрел ей в глаза.
— Мама, прости меня. Я… Я запутался в какой-то момент. Но сейчас я вижу всё четко и ясно. Я должен исправить собственные ошибки. Должен исправить то, в чем когда-то ошибся Энакин. Ты нужна мне, мама. Вместе мы сможем исправить тот вред, что нанес Галактике клан избранных — Скайуокеров.
Она вздрогнула. Я обнял ее за плечи.
— Каждый из нас сделал свой вклад в эту войну. Не то чтобы кто-то виноват. Так сложилась судьба. И, наконец, нам с тобой дали шанс всё осмыслить и изменить. Нам с тобой, мама. Мы можем загладить вину нашего рода перед Галактикой — и я готов положить на это жизнь.
Она внимательно смотрела на меня.
— Я готов к тому, что на мне наш род оборвется, — продолжил я, а она снова вздрогнула. — У меня было видение. Энакин сказал, что его наслал Сидиус, но это ничего не меняет. В нем я видел, что если у нас с Рей будут дети, — я отпустил ее и отвернулся, пытаясь совладать с болью, что вновь начала кислотой закипать в венах, — мы погибнем, мама. Рей, наш сын, наш нерожденный еще ребенок, Дерек, Армитаж, Рита…
Я не совладал с эмоциями. Не хотел плакать при ней, но вышло иначе. Единственное оставшееся несбывшимся видение заставляло меня желать смерти. Все остальные сбылись, хоть и не буквально, но я не хотел даже думать о том, как именно может сбыться последнее. Мать обняла меня сзади. Я не смог подавить судорожный всхлип.
— Бен, мы справимся с этим. Отец рассказал мне свою историю. И я считаю, что если бы он просто улетел с матерью на Набу — ничего бы этого не было. Сидиус никогда бы до него не дотянулся. Мама бы просто родила и осталась жива… — она всхлипнула куда-то в мне в лопатки, — Бен, ты думаешь, я никогда не мечтала о том, чтобы всё сложилось иначе? Чтобы отец с мамой были вместе, мы с Люком выросли, как брат и сестра, учась Силе у самого могущественного форсъюзера Галактики, чтобы вместе встать на ее защиту, научить других Силе… — она уже откровенно рыдала. Я повернулся и крепко обнял ее. Она продолжала: — Я так много ошибалась в жизни, Бен. С отцом, с Люком, с Ханом, с тобой… Я не знаю, могу ли я исправить то, что произошло из-за моей глупости, — она тяжело вздохнула. — Но я клянусь тебе, я сделаю всё, чтобы помочь тебе разобраться с видениями. Отец оказался один на один с тем, что наслал на него Сидиус, но ты не один. Я обещаю тебе, Бен, ты никогда не будешь один.
Я обнял ее крепче и, не сдерживаясь, расплакался, уткнувшись в прическу.
— Мама, мне так страшно…
Горло перехватило, грудь стянул стальной канат.
— Я пойду на всё, чтобы этого не произошло.
Она вздрогнула и отстранилась.
— Бен. Мы предупреждены, а значит, вооружены. Все вместе мы сможем найти ответ, — она протянула руки и вытерла мои слезы. Я просто закрыл глаза, подчиняясь. — Ваша с Рей задача — пока не спешить с детьми, — она сжала руки, принудив меня открыть глаза. — Ты понимаешь меня, Бен?
Я лишь фыркнул сквозь слезы. Она снова обняла меня, а я, повинуясь внезапному порыву, опустился на колени, уткнувшись ей в живот.
— Прости. Я не хотел. Я не знаю… Я не хотел.
Я лепетал что-то невнятное, а она лишь гладила меня по голове, старясь успокоить.
— Я знаю. По рассказал мне о вашем разговоре. Я любила Хана, Бен. Но мы были ужасными родителями, и я это прекрасно понимаю. Мы не боролись за тебя, проиграли тебя Сноуку. И Хан за это расплатился жизнью, — я лишь вздрогнул и уткнулся плотнее. Она продолжала. — Мне остается только попытаться наверстать упущенное, — она помолчала, перебирая мои волосы. — Ты прав, наша с тобой задача — исправить то, что Скайуокеры наворотили за эти годы.
Лея еще немного постояла и отстранилась.
— Пойдем, сын. У нас очень много работы.
Я поднялся, забрал шлем со стола и предложил ей руку — она лишь иронично усмехнулась, принимая ее:
— Никогда бы не поверила, что ты запомнил уроки этикета, Бен. Ты же ненавидел их.
Я усмехнулся, и мы пошли к лифту.
— Это не значит, что я не учился, — я помолчал. — Мам, а где Рей?
Лея как-то неловко молчала некоторое время.
— Она полетела на планету — хочет забрать «Сокол». И еще… — Лея помолчала. — Лучше будет, если она сама тебе скажет зачем, ладно?
Я кивнул. Что бы там ни было, это выбор Рей. Возможно, ее выбор даже облегчит мне дальнейшее. Серый туман, что было развеялся во время разговора с Леей, снова вернулся, но даже он не смог заглушить боли, что пронзила меня вместе с этой мыслью. Неужели Рей так просто отказалась от меня?
Мы вместе прошли в переговорную, где нас уже ждали Дерек с Дэмероном, офицеры Ордена и Сопротивления. Последующие несколько часов прошли в обсуждении рутинных вопросов, от которых кругом шла голова. Учитывая, что Дерек едва не спал сидя, а Хакса не было рядом, мне пришлось с головой погружаться в детали снабжения, финансирования, логистики и кооперации родов войск — того, с чем я никогда не имел дела раньше. После ряда абсолютно непонятных для меня докладов я заявил, что мы сейчас должны сосредоточить свои усилия на решении первоочередных задач, а оставшиеся вопросы мы решим завтра в присутствии генерала Хакса. Мать саркастически покосилась на меня, но я проигнорировал ее взгляд. У меня было много других дел, между прочим, — я не обязан знать все бюрократические нюансы жизнедеятельности Ордена! Для этого у меня есть замечательный, вездесущий и всезнающий Арми-Генерал-Армии.
Когда все обсуждения были, наконец, закончены, оперативные приказы розданы, а совещания назначены, коммуникаторы показывали уже позднее утро следующего дня. Офицеры удалились раздавать дальнейшие указания, Дэмерон отправился в ангар координировать вылеты, Лея заявила, что ей нужно отдохнуть, а мы с Дереком остались вдвоем в переговорной.
Рыцарь просто опустил голову на скрещенные на столе руки. Я встал, подошел к нему и сжал его плечо.
— Спасибо, дружище. Ты все это время только и делаешь, что прикрываешь меня, Дерек. Я в неоплатном долгу перед тобой.
Он повернул голову и посмотрел на меня.
— Для того и нужны друзья, Бен. Чтобы было кому вытащить твою задницу из дерьма, — он помолчал. — Как Линн? Я не успел проведать ее.
Я усмехнулся.
— Она в порядке. Рана несерьезная. Я был у нее перед отлетом сюда. Она спала, — я помолчал. — Дерек, я отвезу тебя сейчас на Величие, — я сжал его руку сильнее. — Я не хочу видеть тебя три дня. И Линн тоже. Надеюсь, вам хватит времени отдохнуть, — я сделал многозначительную паузу. — И поговорить.