- Я чудовище! Я ч-чудооовище, - я не могла перестать плакать.
- Чудовищами были те ублюдки, которые ели человека и хотели продать тебя и меня кому-то. Ты не чудовище. С тобой просто случилось что-то ужасное, что-то чего ты не помнишь пока, но обязательно вспомнишь, а я тебе помогу не пасть в страх, помогу выстоять.
- Т-ты не боишься меня? П-почему ты меня не боишься?
- Айса, я видел в жизни много ужасающих вещей. Я видел насилие, я видел убийства, пытки. Я сам был в плену, я знаю, как выглядят чудовища, более того, я могу по глазам определить, чудовище ли предо мной, или нет. Ты же, скорее Чудо, чем чудовище.
- Ч-чудооо… - меня охватил холод, словно по телу пустили что-то ледяное, и оно захватывало каждый сантиметр моей кожи. Перед глазами всё померкло…
Глава 6
Холодно, ветер, сырость, мне хочется есть, перед глазами всё расплывается. Мамочка, почему я здесь? Почему? Какой-то прохожий пинает меня по ногам, что-то говорит, я поднимаюсь и убегаю. Мне страшно…
Я босая, в рваной одежде, мне лет семь, хотя я ощущаю себя такой маленькой, такой тонкой, почти прозрачной. Голод истончил меня, сделал почти незаметной мою маленькую боль в этом городе. Я вижу какое-то подвальное окно, знаю, что там воняет, но тепло и можно согреться. Почти добегаю, но вдруг спотыкаюсь и падаю, больно. Нет сил сдержать плачь…
Меня сгребают сильные руки, ну да, сейчас швырнут в мусорный контейнер, в надежде, что я оттуда не выберусь. Но я выберусь, я уже делала это много раз. Я не шевелюсь, не подаю признаков жизни, пусть это закончится быстро.
Неожиданно, я оказываюсь в салоне машины. В тепле. Тело начинает выдавать меня, меня охватывает дрожь, я сжимаюсь в комочек. Мужчина садится за руль, оглядывается назад, понимая, что я пришла в себя.
- Ну что, поехали в новый дом?
Мне не нравится его голос, меня охватывает паника. Лучше бы выкинул в мусорный контейнер.
- Чего молчишь?
- Не хочу я в дом. Дай еды или мелочи…
Ой, зря я так, но это привычное. Это я уже заучила, и первое что пришло в голову, выпалила. Только сейчас поняла, что сказала…
- Хочешь обратно на улицу? Ты же понимаешь, что еда тебя не спасёт. Сколько ты тут протянешь, месяц, с натяжкой два, и в итоге умрёшь.
Умру. Страшное слово. Я видела, как умер мой братик, казалось бы, просто уснул у меня на руках, но больше так и не проснулся. Я даже не плакала. Я… просто замерла и сидела так, пока кто-то не забрал его у меня из рук. Больше я его не видела. Сейчас, меня сковало то же оцепенение. Я не могла ничего сказать. Просто сидела и дрожала, машина тронулась. Я чувствовала, как меня окутывает какая-то жуть, из которой не выбраться, я что-то теряю, позволяя этому мужчине увозить меня отсюда всё дальше и дальше.
Я открыла глаза, свет ворвался в них, словно бы выжигая всё то, что мне снилось. Мрак ночи сменился невыносимой яркостью. Орис нашёл полуразрушенный дом и соорудил нам тут неплохие лежанки из старых матрасов. Я приподнялась, медленно села, раны на теле уже зажили, от них остались только еле заметные следы. Это сколько же я проспала?
- Оооори, - позвала я ослабшим голосом, всё внутри пересохло, - Ооори! – неужели он меня бросил? Нет. Он же, не боялся. Он…
Он появился в разрушенном проёме, сразу же подбежал ко мне и потрогал мой лоб, начал ощупывать.
- Ты как? Кажется, тебе что-то снилось. Ты дрожала, у тебя был жар. Я походил по округе, думал, может аптека попадётся, но, увы. Только парочка домов, но никаких лекарств в них не было, словно мы в каком-то средневековье…
Я улыбнулась, почему-то меня грела эта его забота. Он переживал за меня.
- Всё хорошо, только пить хочу и есть.
- Сейчас всё будет.
Он достал из рюкзака неожиданно флягу, и протянул мне. Пока я пила, он мастерски открыл какую-то консерву и, воткнув в неё маленькую, гнутую ложечку, протянул мне.
- Нашёл в одном из домов припасы, так что не пропадём. Если нас снова не поймают.
Я накинулась на еду так, будто вечность ничего не ела. Похоже, голод маленькой девочки из сна передался мне, хорошо, что страх не передался, не хотелось бы проснуться в руинах. Быстро запихав в себя пол банки, я, кажется, успокоилась, первые признаки голода угасали, и я замедлилась, больше уже наслаждаясь вкусом, а не самим фактом наличия пищи.