— Прости, все будет хорошо, прости, прости, прости… — испорченный патефон — и тот на его месте был бы сейчас гораздо более убедителен.
ГЛАВА 9
— Уходишь все-таки?
— Ухожу.
Старейшина Сергий крепко пожал протянутую Степаном руку:
— Ну хотя б сам шел — травницу-то нашу с ведуньей зачем забирать?
Тут Сергий лукавил слегка, ибо по всему видно, что расставаться он не хотел именно с Варварой. Улуша, как говорится, была старосте до лампочки.
— Так я и не собирался. Сказали мол: не отпустим в одиночку такого знатного воина, чтобы не обидел его кто случаем по дороге.
— Ну да, ну да. Варвара такая, она может. Обижалку любому скрутит ежели случиться какая оказия.
Шутил Сергий с такой кислой миной на лице, что Степану было искренне его жаль. Хороший мужик староста: серьезный и справедливый. Побольше бы таких в мир Степана, и он не захлебывался бы сейчас в дерьме, выплевывая из себя в мир-близнец тех, кому стало уже совсем невмоготу.
— А ты то чего стоишь, Варвара? Подошла бы чтоль, облобызала напоследок!
— Еще чего! — глаза Варвары смеялись. — Чай не навсегда от тебя ухожу, сморчок старый!
Тем не менее, приблизилась, облапила крепко, по-мужски, отчего голова Сергия скрылась промеж ее роскошных грудей почти полностью, одни уши торчали.
— Ухх, вот теперь точно не пущу!
— Да куда ж ты денешься-то? — похохатывая, она отбилась, наконец, от приставаний старосты, норовящего вновь втиснуть свою буйную голову туда, откуда она с таким трудом была только что извлечена.
— Ну теперь твоя очередь, Володарева служка!
Под всеобщий хохот Улуша робко, мелкими шажками, прошаркала к Сергию, готовая в любой момент отпрыгнуть и тотчас же ретироваться, едва только он позволит себе подобную вольность с ней. Ничего страшного однако не произошло — тот попросту поклонился ей в пояс да легонько приобнял потом за плечи:
— Удачи вам, дочка, и да ниспошлет смерть Володарь врагам вашим!
Одобрительные возгласы единородцев вперемешку с пожеланиями счастливого пути звучали в их ушах ровно до тех пор, пока последние шатры поселения рода Веперя не остались далеко позади. Впереди расстилалась степь: бесконечная, словно сама Вселенная, и точно так же наполненная под самую завязку жизнью, проявления которой временами были настолько странными, что человеческий разум просто терялся в этом немыслимом разнообразии. Их маленький отряд, если таковым, конечно, можно назвать это одинокое трио, направлялся сейчас прямиком к месту сбора воинских подразделений родов, чьими старейшинами было принято решение о проведении совместной атаки на определенном участке Черты — как они именовали линию фронта, протянувшуюся, словно Великая Китайская Стена, по их землям. Представители рода Веперя, отряд численностью в сто сорок шесть голов, тоже участвовали в этой акции, выступили они просто чуть раньше — буквально за день до того, как Степан обрел, наконец, возможность ходить. Почему Степан пришел именно к такому решению, почему решил посвятить себя войне, объяснять смысла нет. И так ясно, что, потеряв последнюю возможность вызволить Нюру с помощью сверхспособностей Улуши, ему не оставалось ничего иного, кроме как выступить против Империи. Нанести хоть какой-то урон, насолить хоть чем-то. А там, как знать, глядишь — и наклюнется возможность освободить любимую, тем более что Володарь явно на его стороне, иначе не дернул бы Степана из родного мира.
— Ты-то зачем с нами пошла? — обратился он к Варваре, которая наклонилась сейчас и выпутывала из хитросплетения трав ту единственную, которая отчего-то пришлась ей по душе. Ничего особенного: бурьян со слегка утолщенным книзу бурым стеблем.
— Пошла и пошла. Не всю же жизнь дома сидеть.
— Что ж, и то верно.
Присесть чтоли, пока она там со своей травой копается? Стоило об этом только подумать, а Варвара уже на ногах, и бредет так споро, что при таком темпе Степан выдохнется буквально за час. Улуша идет по левую руку от него, и настроение у нее уже не столь мрачное как обычно. С азартом вертит головой по сторонам, выискивая всевозможную опасность. У Степана и самого, признаться, настроение выше среднего. Тупая растительная жизнь в селении успела изрядно осточертеть, а сейчас, когда за спиной у него висит серпак, да собственноручно сделанный из камшита ростовой щит, чувствует он себя воякой хоть куда. Жаль только лука нет, ну да он, впрочем, и стрелять из него как следует не умеет. Навыки, оставшиеся с детства, здесь не в счет — луки у сиртей серьезные, мощные, индивидуально под каждого человека подогнанные. У Улуши вон свой лук, например, небольшой по сравнению с Варвариным. Степан даже боялся себе представить на какое расстояние из лука травницы способна вылететь стрела. Как-то раз попробовал натянуть тетиву, когда тот был в собранном состоянии и, донельзя обескураженный результатом, долго потом сверлил свои бицепсы ненавидящим взглядом.