— Да.
— Удивлён, что эффект длится так недолго.
— Когда его испытываешь, время растягивается. На данном уровне интеллекта число прозрений за один-единственный час просто потрясает. Чтобы сделать эффект перманентным, нужно вносить усовершенствования в физиологию. Уже через час начинаешь испытывать недостаток молекулярных прекурсоров для нейротрансмиттеров и дикую нехватку глюкозы. После каждой трансформации у меня уходили дни на то, чтобы прийти в норму. Решила испытывать её не чаще раза в неделю — в лучшем случае.
Дэш задался вопросом, правда ли то, что сказал ему Смит, когда они ехали в машине. Поскольку Кира прослушала их разговор, не было причин ходить вокруг да около.
— Так на что ты решила направить свой улетевший в небеса интеллект? — спросил Дэш. — Смит сказал, ты работала над продлением человеческой жизни, чтобы в конечном счёте победить смерть.
— Это правда, — признала Кира. — О деталях расскажу позже, но это одна из трёх главных целей, которые я перед собою поставила.
Дэш хотел было надавить сильнее, чтобы Кира рассказала о продлении жизни больше, но решил быть терпеливым и дать ей выложить всё, как сама захочет.
— А ещё две?
— Второй целью было добиться нового скачка интеллекта. В трансформированном состоянии для меня было ясно: возможен уровень существенно более высокий, чем я уже достигла, — сказала Кира, отхлебнула чай со льдом и поставила чашку. — Последней же моей целью было… — сказала она и смущённо запнулась. — …Сильно разбогатеть.
— А я-то уж было подумал, что ты Мать Тереза.
Кира кивнула.
— Я чувствовала, что ты так и отреагируешь, — сказала она. — В свою защиту могу сказать только, что деньги нужны мне были не для роскошной жизни. Я просто хотела быть уверенной: если для других проектов, к которым меня выведет повышенный интеллект, потребуется оборудование или ещё что-нибудь, вопрос денег меня волновать не станет.
— Бессмертному на жизнь потребуется приличная сумма, это уж точно, — признал Дэш.
Он выудил булочку из стоящей на столе плетёной корзинки, заполненной самыми разными хлебными изделиями.
— Разбогатеть — этой цели, уверен, ты добилась. То есть, если я сейчас вообще могу хоть в чём-то быть уверен, — недовольно продолжил он. И обвиняюще добавил: — Но я жду не дождусь, когда ты мне скажешь — каким образом сумела сделать это так быстро.
— Думаешь, я продала душу террористам?
— А почему нет? Даже если обычно ты не социопатка, ты же сама признаёшь: в продвинутом состоянии — ещё какая. С какой стати позволить мелочи вроде миллионов смертей встать у тебя на пути?
— Да ладно тебе, Дэвид, — резко и довольно раздражённо ответила Кира. — Ты сам подумай. Даже если бы я действовала в соответствии с моими социопатическими тенденциями — а это не так! — я была бы исключительной, а не глупой. Я достигла неизмеримого интеллекта. Творческого потенциала, по сравнению с которым Томас Эдисон — ничтожество. Уровня интеллекта, рядом с которым Стивен Хокинг показался бы умственно отсталым. С такими способностями — неужели ты всерьёз считаешь, что я бы годами работала над биологическим оружием, чтобы продать его людям, которые были бы счастливы прикончить меня за то, что я не закрываю лицо? — Она замотала головой от злости. — Я могла бы заработать миллионы на продаже одного только криптографического приложения, на обдумывание которого у меня ушли десять минут, или на любом числе прочих изобретений, которые можно моментально вывести на рынок. Как ты считаешь, сколько заплатило бы правительство за материал, полностью скрывающий тепловую подпись?
Дэш нахмурился.
— Если рассуждать с этой стороны, работа с террористами действительно кажется довольно глупой идеей.
— Спасибо! — выразительно откликнулась Кира.
К ним направлялся официант узнать, не нужно ли чего, и она замолчала.
— Вряд ли это так важно, — продолжила Кира, когда официант оказался достаточно далеко, — но я сделала деньги на фондовом рынке.
Дэш поднял брови.
— Об этом я бы не сразу подумал. И как?
— На повышенном уровне интеллекта проанализировала рынок, — ответила она. — Когда ты в изменённом состоянии, у тебя открывается абсолютный доступ к памяти. Ко всей памяти. Человеческий мозг сохраняет всю ту информацию, которую получает: всё, что мы думаем, читаем, видим, чего касаемся или испытываем. В обычном, неоптимизированном состоянии нам доступна лишь крошечная верхушка этого айсберга. Но когда я продвинутая, мне по силам коррелировать и логически связывать те обрывки информации, о которых я даже понятия не имела, что они у меня есть. Обманчиво сложные закономерности становились очевидными. Тут же пошли прозрения насчёт фондового рынка.
— Ты понимаешь свой анализ, когда приходишь в норму?
Кира улыбнулась.
— Ни в малейшей степени, — признала она. — Всё что знаю — что оказывалась права процентах в восьмидесяти случаев, и этого было более чем достаточно чтобы очень быстро сделать меня очень богатой. Я четыре раза подвергала себя этой процедуре исключительно с тем, чтобы проанализировать рынок. И я делала только самые рискованные ставки. Колебания валют, опционы, фьючерсы — всё такое. За три месяца я увеличила свой капитал в тысячу раз. Фондовый рынок — легализованное казино, а я превратилась в единственного в своём роде "Человека дождя".
Как обычно, в её устах самые фантастические заявления начинали казаться вполне реалистичными.
— Так зачем все эти фальшивые документы, банковские счета в Швейцарии?
— У меня возникла паранойя, так что я начала принимать меры предосторожности.
— Паранойя — это ещё один побочный эффект усиленного интеллекта?
— Нет, — серьёзно ответила Кира. — Это побочный эффект ограбления.
Дэш прищурился.
— Так, стало быть, здесь вступает в игру тот заклятый враг, о котором ты писала по электронной почте? Твой Мориарти?
— Мне это нравится, — улыбнувшись, сказала Кира. — Даёт надежду на то, что ты уже не убеждён в том, что я и есть Мориарти. Если бы ты сказал: "твой заклятый враг, Шерлок Холмс", меня бы это расстроило.
Дэш ничего не мог поделать, кроме как ответить ей улыбкой.
— Когда я тебя изучала, мне бросилось в глаза, насколько ты начитан, — с напором сказала Кира.
— Мориарти сложно назвать малоизвестным именем. Большинство десятилетних детей знают, кто это.
Кира улыбнулась и её глаза игриво блеснули.
— Это не делает то, что я сказала, менее правдивым. Кроме того, я не была бы так уверена насчёт детей. Боюсь, большинство взрослых даже не знают, кто у нас спикер Палаты представителей.
На губах Дэша промелькнула слабая улыбка.
— Так ты расскажешь мне об ограблении?
Дэш напрягся: к стойке подошёл худощавый мужчина лет тридцати, с серьёзным выражением лица. Он начал внимательно осматривать ресторан, взгляд его двигался по дуге, которая вскоре наткнётся на их кабинку.
— Вниз! — шепнул Дэш, плавным движением доставая из-под толстовки пистолет, в готовности действовать.
Кира нырнула вниз, словно уронила монетку.
Через несколько секунд взгляд мужчины замер на кабинке через одну от них. Привлекательная женщина, сидевшая там с двумя маленькими детьми, радостно помахала ему рукой. Мужчина махнул ей в ответ, расслабился и торопливо пошёл к семье.
Дэш выпустил воздух, который задержал было в лёгких.
— Ложная тревога, — прошептал он. — Прошу прощения.
Кира выпрямилась.
— Не стоит, — сказала она, качнув головой. — Лучше перебдеть. Кроме того, мой пульс придёт в норму лишь через час или около того, — с ухмылкой добавила она.
— Ты собиралась рассказать мне об ограблении, — напомнил Дэш.
— Да. Однажды вечером я вернулась домой и обнаружила, что в мою квартиру вломились. В выдвижном ящике с двойным дном я держала блокнот с лабораторными записями и бутылёк, в котором были двадцать три таблетки. Они пропали.
— У тебя был комод с ящиком, в котором было двойное дно?