Но не успели мы исчезнуть в тени вековых деревьев, как нас вдруг окликнули:
– Катарина, можно тебя на минутку?
Сестра бросила на меня извиняющийся взгляд. Спустя мгновение она уже упорхнула следом за Стефаном.
Я осталась одна. Не зная, что предпринять, принялась бесцельно бродить по тропинке. Вокруг пели птицы, а издалека доносился переливчатый смех Катарины.
«Неужто она влюбилась?» – хмуро подумала я. А раньше ведь утверждала, что любви попросту нет.
Хорошо говорить, пока тебя не касается.
– Не стоит ходить в лес, Мирослава. Кто знает, что там может скрываться?
Я вздрогнула. Дамиан подошёл совершенно бесшумно. Но его голос нельзя было спутать ни с чьим другим.
– Весьма опасно для ценной пленницы, не так ли, ваше высочество? – я сама удивилась, до чего прозвучало язвительно.
Дамиан поморщился.
Раньше я всегда видела его в темноте, но сейчас, когда солнце только поднималось над горизонтом, его волосы отливали... красным. Конечно, я по-прежнему была на него очень зла, но почему-то мне было трудно не смотреть в его сторону.
– У Елизаветы длинный язык, – извиняюще сказал молодой человек. – Надеюсь, вы не восприняли её слова буквально.
Я почувствовала, как мои губы растягиваются в ответной улыбке. В безрадостной улыбке человека, который ждёт объяснений.
– Вы непросто ценная пленница, Мирослава, – Дамиан приблизился ко мне на пару шагов. – Вы – наша гостья. Хотя, конечно, мне бы хотелось принять вас с большим... почётом.
Его взгляд неожиданно сделался очень серьёзным. К своему удивлению, я немного смутилась.
«Я играю с огнём», – промелькнуло вдруг в голове. Но вместо страха я почувствовала... волнение.
Последние месяцы я много раз представляла себе эту встречу. Но сейчас вся заготовленная речь вылетела у меня из головы. Разум совершенно опустел. Так что я собиралась сказать?
– Но мы же враги, – резковато заметила я. – Палеологи и Басарабы всегда будут врагами.
Хотелось прервать столь затянувшуюся паузу.
– Кто сказал, что мы обязательно должны быть врагами? – синие глаза потемнели. – Лишь нам решать, кем мы будем друг другу. Врагами ли. Друзьями. Или же...
«...кем-то большим», – непроизвольно подумала я.
Моя голова закружилась, а губы пересохли от волнения. Мне казалось, будто эти тёмно-синие глаза проникают в самую душу.
Дамиан улыбнулся, будто услышал мои мысли. И неожиданно поцеловал.
Вначале поцелуй был лёгким, точно дуновение ветра. Его руки сомкнулись вокруг меня. Пальцы запутались в моих волосах. От удивления я не сразу сообразила, что происходит. Попыталась отстраниться, но он лишь крепче притянул меня к себе. Спустя мгновение поцелуй превратился из нежного в яростный. Внутри словно вспыхнуло жаркое пламя. Сердце бешено заколотилось, а тело сделалось невесомым. Я сама не заметила, как начала ему отвечать...
Что я делаю? Нужно немедленно остановиться. Я собрала всю свою волю в кулак и резко его оттолкнула. И почувствовала себя так, будто лишилась опоры.
– Можно поверить, вы были против, – с едва заметной улыбкой сказал Дамиан.
По его лицу трудно было понять, что он чувствует.
Я вспыхнула. Мои ногти до боли впились в ладонь. Захотелось его ударить, но я ограничилась лишь полным возмущения взглядом. Да как он вообще посмел?!
Неожиданно хрустнула ветка.
Мы резко оглянулись. Катарина шла в нашу сторону, и вид у неё был очень смущённый.
– Прошу меня извинить, – вежливо обратился ко мне Дамиан. – Вы тоже идёте на встречу?
Я почувствовала себя сбитой с толку. О чём он вообще говорит? Но тут на память пришла боярская встреча – и я машинально кивнула.
– В таком случае мы ещё увидимся.
На прощание он улыбнулся – и спустя пару мгновений уже скрылся среди деревьев. Казалось, что ничего и не было.
– Это тот, о ком я думаю? – проницательно спросила подошедшая Катарина. – Сам Дамиан Басараб? Но... что это значит?
Её глаза блестели от любопытства.
Я не ответила. Взглядом попросила её замолчать.
– Хотя так, наверное, даже и к лучшему, – принялась оживлённо рассуждать Катарина. – Ведь если он станет правителем... Нет, Мирослава, я просто удивляюсь твоей внезапной сноровке!
И она весело рассмеялась, довольная собственной шуткой.
– Пожалуйста, замолчи!