Катарина понимающе улыбнулась. Будто видела мои мысли насквозь.
Я закатила глаза. Иногда моя двоюродная сестра была просто невыносима.
***
Мы остановились у самого края поляны. Я слегка отодвинула капюшон, чтобы оглядеться вокруг.
Здесь собралось много людей. Около трёх десятков бояр с любопытством слушали Дамиана, который обращался к ним с приветственной речью.
Рядом стоял Стефан и ещё несколько пиратов. Они внимательно следили за валахами.
– Всё это, конечно, хорошо. Но что именно вы можете нам предложить? – спросил какой-то мужчина, который всем своим видом напоминал знатного вельможу.
Несколько голосов поддержали его вопрос.
– У каждого из вас есть либо дети, либо младшие братья, – медленно начал Дамиан, обводя собравшихся внимательным взглядом. – И я знаю, что вы не хотите отдавать их неверным. Вам кажется, что другого выхода нет – но если мы объединимся, то сможем остановить турецкую угрозу. Мои войска хорошо обучены и уже не единожды побеждали турок. Нам незачем добровольно отдавать своих детей в рабство!
В толпе раздались одобрительные возгласы.
– Вместе мы отразим турецкое наступление, – продолжил валашский принц. Его голос набирал большую силу. – Мои люди научат вас драться. Сражаться на поле битвы. Ваши навыки ничем не будут уступать приёмам противника. Когда мы жили в Эдирне, то учились у лучших турецких воинов. Настало время использовать эти знания против них!
Бояре загомонили.
– Нам нужно всё обсудить, – после небольшой паузы сказал один из собравшихся.
Они разбились на группы. Мы с Катариной отошли в сторону, чтобы не привлекать к себе внимания. До моего слуха долетали обрывки их разговоров.
– Конечно, выступать против турок опасно, но бездействовать тоже нельзя, – убеждённо говорил один из вельмож.
– Поддерживать Раду мы больше не можем, – согласился другой мужчина. – Он думает лишь о себе. К тому же, по слухам, его внук Влад воспитывается в католической вере. И даже крестили его в соответствии с канонами римской церкви. Наверняка чтобы выслужиться перед Лайошем.
Это утверждение вызвало настоящую бурю.
– Раду и Дан хотят продать нашу страну венграм, лишь бы спасти свои шкуры! – злобно прошипел какой-то валах и сплюнул на землю. – Готов в этом поклясться!
К нам как бы невзначай подошёл Стефан.
– Надеюсь, они нас не разочаруют, – задумчиво прошептал он, наблюдая за боярами прищуренным взглядом.
– Думаешь, недовольные пожалуются Раду? – тихо спросила у него Катарина.
– Недовольных мы сюда не приглашали, – усмехнулся пират. – Этим валахам просто нужно побороть трусость. И тогда они станут самыми преданными союзниками.
Бояре продолжали шептаться. Спустя некоторое время один из мужчин вышел вперёд. Видимо, он был представителем боярского совета.
– Мы согласны. Да здравствует принц Дамиан!
Валахи разразились приветственными криками. Отныне у Румынского царства был новый правитель.
Дамиан посмотрел на своих будущих поданных. Наши взгляды неожиданно встретились. И я испытала... гордость.
***
Чтобы не вызвать подозрений, «союзники» решили покинуть поляну разными дорогами. Мы с Катариной долго блуждали по лесу. Погода была на редкость приятной – и нам обеим не хотелось возвращаться в мрачные, пропитанные холодом коридоры.
– Катарина, – я постаралась, чтобы мой голос звучал непринуждённо. – А ты когда-нибудь планируешь вернуться в Романию?
Она помедлила с ответом.
– Даже не знаю, – рассеянно сказала сестра. – Пока нам и здесь хорошо. А что будет дальше... Что ж, я не думаю, что нам с тобой есть смысл возвращаться обратно. Не так ли?
Я пожала плечами. Валахия вызывала у меня противоречивые чувства.
Когда, наконец, показались замковые ворота, солнце уже стояло в зените. Должно быть, нас не было много часов.
Используя тайный проход, мы благополучно миновали крепостные стены и направились к чёрной лестнице. Неожиданно над нашими головами просвистела стрела. Под ноги упала птица.
В ярко-жёлтых глазах ястреба застыло выражение ненависти и смертельной боли. Он конвульсивно вздрагивал – и никак не мог умереть. Меня охватила жалость.
К подбитому ястребу подбежал мальчик, одетый в неприметную одежду. Не обращая на нас никакого внимания, он поднял умирающую птицу. Резким движением выдернул из её тела стрелу. Через мгновение ястреб затих. Меня передёрнуло.
Слуги говорили, что тринадцатилетний сын Владислава был очень хмурым и злым ребёнком. Целыми днями он занимался тем, что лазил по крепостным стенам. Следил за окрестностями и упражнялся в стрельбе из лука.