Взгляд Дамиана всё чаще обращался в сторону замка. Приходилось отбиваться сразу от нескольких противников. Красные отблески огня вспыхивали на их мечах. А стрелы постоянно отскакивали от щитов и доспехов.
Они сражались уже несколько часов. Многие воины погибли, а сотни раненых стонали от боли. Но турецкая армия по-прежнему давила на них с трёх сторон.
Казалось, что сегодня никогда не будет рассвета.
– Почему Раду и Дан не вступают в бой? – задумчиво спросил Дамиан у сражающегося неподалёку Стефана. – Даже самые непримиримые бояре – и те вышли на поле битвы. Но мои родственники по-прежнему отсиживаются за крепостными стенами. Так в чём причина?
– Может, они боятся, ваше высочество, – не очень уверенно предположил македонец, закалывая лошадь налетевшего на него османа.
Дамиана терзала мрачная тревога.
– Нет, – он покачал головой. – Они явно что-то замышляют. В замке остались люди? Проследи, чтобы Раду и Дан не воспользовались нашим отсутствием.
Вокруг продолжалось сражение. Стефан собирался возразить, но наткнувшись на требовательный взгляд Дамиана, всё же нехотя отступил.
– Как скажете, ваше высочество.
Дамиан ответил сдержанным кивком. Волнение за обитателей замка не давало ему покоя. Что если с Мирославой что-то случится? Конечно, он приставил к ней охрану, но всё же... Странное предчувствие не позволяло ему всецело сосредоточиться на битве.
– Берегитесь!
Неожиданно кто-то оттолкнул его в сторону. Краем глаза Дамиан заметил, как мимо пролетела стрела. Потом послышался приглушенный вскрик боли.
Несколько валахов тут же поспешили в их сторону. Они выставили щиты, защищая своего правителя от вражеских воинов. Но было уже слишком поздно.
Дамиан опустился на колени рядом с умирающим Стефаном. Арбалетная стрела пробила македонцу грудь. Рана оказалась сквозной. Даже в темноте было видно, как кровь стремительно заливает доспехи.
Стефану оставались последние мгновения.
– Ты спас мою жизнь, – тихо сказал Дамиан, с трудом подбирая слова. – Спасибо тебе... друг.
– Господь с нами! До самой смерти, – едва слышно прошептал Стефан. – И я ни о чём не жалею. Передайте моей жене, что...
Договорить ему не хватило сил. Глаза безвольно закатились. Душа отлетела от тела.
Но Дамиан понял его без и слов.
– Обязательно, – пообещал он, бережно закрывая погибшему воину глаза.
И в это время с востока потянулись первые лучи рассвета.
***
Мы с Катариной стояли на балконе и наблюдали за ходом битвы. Над столицей занимался рассвет. Первые лучи освещали долину. Она представляла собой кровавое месиво. Запахом дыма пропитался весь воздух. Казалось, что внизу разверзся настоящий ад. Даже с такой высоты было видно, что эта ночь принесла огромные жертвы.
«Они сами приняли такое решение, – повторяла я про себя. – Если не сейчас, то через несколько лет турки всё равно бы подчинили Валахию. Разрушили б наши замки, превратили соборы в мечети. Война неизбежна».
Всё это было, конечно, правильно. И логично. Но щемящее чувство вины и беспокойство по-прежнему терзали меня изнутри.
– Возможно, нам стоит вернуться, – Катарина обхватила себя руками и страдальчески сморщилась: – Стоя здесь, мы всё равно ничем не можем помочь.
Я передёрнула плечами.
– Если хочешь – иди. Но я буду следить за сражением до последнего.
Мой голос прозвучал непреклонно. Сестра закатила глаза. Но, сделав несколько шагов в сторону двери, всё же осталась стоять на балконе. Я была благодарна ей за поддержку.
Мы пробыли здесь большую часть сражения. На этом балконе не было перил. Лишь резные колонны. И гладкий каменный пол, который скользил прямо в пропасть. От одного вида хотелось зажмуриться – и как можно скорее укрыться за надёжными замковыми стенами. Но мы по-прежнему заставляли себя оставаться на месте.
Порывистый северный ветер пробирал до костей. Внизу бурлила река. Даже до нас изредка долетали обжигающе холодные капли. Я до того замёрзла, что почти уже не чувствовала тела. Но едва ли обращала на это внимание.
Дело было не только в сражении. Почему-то казалось, что балкон – единственно безопасное место. Было ли это предчувствием или чем-то ещё, не знаю. Но турки направляли свои горящие стрелы прямо в сторону замка. Я сама видела, как люди, стоявшие возле окон, не раз становились жертвами их нечестивого боя.
А до балкона, который располагался на самой высокой башне, никто не смог бы достать.
Неожиданно к нам вышел валашский воин. Было видно, что он только что вернулся с долины. Не говоря ни слова, валах передал мне записку – и тут же скрылся за приоткрытой дверью.