К счастью, мне встретилась миссис Рейнольдс. Оказалось, что бывшая экономка жила у нас под прикрытием. Кем она ни «работала»! Впрочем, как говорила сестра, сейчас не время проявлять недовольство.
Сама Эффи обосновалась в Красном доме. Тётушка Салли умерла от лихорадки в тюрьме – и в борделе освободилось место. Не знаю, как ей удалось, но не прошло и нескольких месяцев, как сестра стала хозяйкой Дома. «Мадам». По слухам, ей покровительствовала сама миссис Кингсли. На улицах забойной ямы был установлен порядок. Клиентов начали обслуживать только в Доме. На жителей забойной ямы перестали совершать нападения. За всеми следили «охранники» Эффи. Огромные плечистые разбойники, собранные из лучшего местного отребья.
Мы с миссис Рейнольдс поселились в «норе». В старом заброшенном доме, который отказывались занимать даже последние маргиналы. Первый месяц на меня обрушилась страшная лихорадка. Говорили, что воспаление лёгких. Не знаю, как смогла тогда выжить.
Миссис Рейнольдс занималась в основном мародёрством. Я ходила с ней изредка, когда совсем умирала от голода. В остальное время стирала бельё, которое она собирала у пуритан.
Жизнь была беспросветна. Денег катастрофически не хватало. Да и можно ли вообще было назвать наше существование жизнью? Эффи не понимала. Как можно ютиться в лачуге, когда есть Красный дом?
– Почему ты не присоединишься ко мне? – не раз спрашивала сестра, когда мы встречались в переулках забойной ямы.
В такие моменты она выглядела даже обиженной.
– А ты разрешишь мне работать служанкой?
«Королева обочины» закатывала глаза.
– Слуги нам не нужны. Только девушки для клиентов. Конечно, на тебя не будет большого спроса. Но уверена, что на праздниках мы сможем подобрать покупателей.
Не знаю, как тогда я смогла её не ударить.
***
В Плимут стекались беженцы. Французы нападали на соседние колонии – и толпы пуритан искали у нас убежище. Ребекка Кингсли приказала открыть ворота. Вскоре улицы Плимута были забиты голодными и измученными людьми.
Больше всех пострадала забойная яма.
Для мадам Красного дома это был настоящий улов. Вместе со своей «свитой» Эффи прочёсывала улицы. Отбирала самых красивых и здоровых девушек. Чтобы сделать из них проституток. Однажды мы с ней столкнулись. И тогда я просто не смогла пройти мимо.
Светловолосой девушке было не больше четырнадцати лет. Она сидела в стороне от беженцев. Выглядела совершенно несчастной. Должно быть, потеряла родителей – и не знала, что делать дальше. Почему-то я вспомнила себя, когда только очутилась в забойной яме.
Эффи улыбалась, как кошка. В красном, подбитом мехом плаще она действительно выглядела королевой. Королевой разврата и грязи.
Не знаю, что на меня нашло.
– Оставь её, – сказала я, подходя к ним и загораживая собой беженку.
Стоящие рядом громилы напряглись, но Эффи остановила их жестом.
– Что случилось, куколка? – наигранно изумилась сестра. – Тоже решила открыть своё дело?
– Выбери кого-то другого, – терпеливо вздохнула я. – Здесь толпы беженцев. Но эта ещё ребёнок!
Эффи вздёрнула бровь. Протянула руку и смахнула с моей одежды пылинку. Жест, конечно, презрительный. Учитывая, что моё платье давно уже превратилось в лохмотья.
– Ты идиотка! – выплюнула, наконец, Эффи. – Безмозглая тварь! Воевать против меня? Я – королева забойной ямы! И если решу, то тебя в мгновение ока порвут на куски. И поглумятся над трупом.
– Я знаю, – выдохнула я. Сжала до боли ладони. – И всё же...
– Война? – догадалась Эффи.
Я передёрнула плечами.
– Девушку я тебе не отдам. В любом случае.
Эффи неожиданно рассмеялась.
– Как пожелаешь, – хмыкнула она с нарочитым безразличием. – Ещё увидимся... Долли.
Сестра развернулась и гордо покинула площадь. «Свита» обвела нас угрожающим взглядом, но всё же последовала за хозяйкой.
Только сейчас я поняла, что всё это время почти не дышала. Ноги подкашивались, и пришлось опуститься на пыльный тюфяк. В груди зарождалась истерика. Как мы дошли до такой жизни?! Ведь раньше именно Эффи была моим единственным другом.
– Как тебя зовут? – обратилась я к перепуганной беженке.
– Мэри.
Я выдавила улыбку. Обратила внимание на миссис Рейнольдс, которая стояла в стороне. И явно едва сдерживалась, чтобы не разразиться отборной бранью.
«Надеюсь, завтра нас не найдут с переломленной шеей».
***
Англия, Лондон, дворец Уайтхолл, 1666 год
– Ваш брак с мисс Уильямс положит конец смуте, – убеждённо говорил Эдвард Хайд, первый министр Карла II и граф Кларендон. – Лично вам этот союз принесёт неоценимую пользу. Титул и земли, которые пожаловал Кромвель, останутся за вашей семьёй. Если решите, то получите место в Палате лордов. И более... после свадебной церемонии вы будете избавлены от клятвы, которую Блэкторны дали прабабушке его величества Марии Шотландской [3].