Нет! Так будет правильно. Слишком часто люди меня унижали. Слишком часто я слышала от них ложь. Себастьян Фосетт растопчет меня так же, как и все остальные. А почему бы и нет?
И на этот раз я точно не выдержу.
– Хорошо, – с неожиданной лёгкостью согласился герцог. Его пальцы нежно провели вдоль моей шеи. – Ты высказала своё мнение. И я, наверное, мог бы тебя понять... Вот только это было не предложение.
По телу прокатилась волна нервной дрожи.
– Что?
Лорд Фосетт холодно улыбнулся. Его пальцы сомкнулись вдруг на моей шее – и сжали. Сильно. Стало нечем дышать.
Неужели он действительно?.. Нет!
– Я никогда тебя не прощу! – выдохнула я, чувствуя, как перед глазами начинают плясать яркие точки.
Я попыталась его оттолкнуть, мои пальцы сжались на его плече с такой силой, что костяшки их побелели. Нет! Неужели меня просто похитят?! Глаза обожгли слёзы. Но сознание стремительно уплывало.
Помешать ему я не могла. Окружающий мир потускнел, краски исчезли. Проваливаясь в обморок, я услышала тихое:
– Надеюсь, что простишь. Любимая.
А потом меня поглотила кромешная тьма.
ВНИМАНИЕ, ОПАСНОСТЬ! ВЫ ТЕРЯЕТЕ СОЗНАНИЕ...
***
– Мы отплываем сейчас, – резко бросил Себастьян Фосетт, отдавая последние указания. – Пора оставлять этот проклятый город за кормой. Раз и навсегда.
На «Нептуне» царило небывалое оживление. Матросы, не ожидавшие столь скорого отплытия, спешно готовили судно. Поминали океанских демонов, но всё же выполняли приказ. Корабль уже сняли с якоря и теперь поднимали белые паруса.
Джон Блэкторн, который только ступил на сходни, бросил на племянника любопытный взгляд.
– Что случилось? – прищурившись, спросил он. – Выглядишь так, будто мечтаешь спалить эту колонию к дьяволу.
Герцог коротко усмехнулся.
– Почти, – вздохнув, он заговорил более спокойным тоном: – Не вижу смысла оставаться в Плимуте ещё на несколько дней. Прощаться с пуританами мы не будем, а для «Мот Уильямс» я нашёл более достойную замену.
На несколько мгновений повисла тяжёлая пауза.
– Даже так? Кажется, ветер-то переменился, – глубокомысленно заметил Джон. – Вот только у нас есть небольшая проблемка. Флориану Кингсли придётся забрать с собой.
– Это ещё почему, Джек?
На лице герцога появилось такое выражение, что его дядя невольно поёжился.
– Я её обесчестил, – покаянно признался тот.
Лорд Фосетт закатил глаза.
– Если б мы брали на судно всех, кого ты обесчестил, то «Нептун» давно бы уже пошёл ко дну.
– Я дал ей клятву, – поморщившись, добавил мужчина. – В обмен на очень ценную информацию. Ребекка Кингсли здорово нас обманула. Флориана, конечно ж, никакая не Уильямс. А вот та нищенка, которую хотели казнить... Долорес Смит. Всё указывает на то, что она дочь Присциллы и Феликса Ломана. Именно её желтоглазый пират отдал на попечение миссис Кингсли. Привёз сюда ещё семнадцать лет назад – и после забыл об её существовании. Можешь себе представить?
Несколько мгновений Себастьян сверлил его недоверчивым взглядом. Потом неожиданно выдал:
– Мне плевать, чья она дочь. Пусть хоть самого Карла! Долорес Смит отправится с нами. И станет... моей женой.
Джон Блэкторн вдруг поперхнулся.
– А несколько дней назад ты рассуждал иначе. «Кто захочет связывать себя узами брака с девушкой, которая едва ли сможет стать приличной женой?» – передразнил он племянника. Получив взбешённый взгляд, добавил примирительным тоном: – А вообще это весьма любопытно. Феликс и Долорес. Счастье и страдание [10]. Прямо какая метафора!
Лорд Фосетт хмыкнул и внимательно оглядел палубу. Матросы заканчивали последние приготовления.
– Но разве «Долорес» её назвала не миссис Кингсли? – прищурился вдруг Себастьян. – Ведь Присцилла Уильямс дала своей наследнице имя «Мот». Мотылёк [11]. Не твоё ли родимое пятно имела в виду графиня?
Джон Блэкторн вздрогнул и красноречиво поморщился. Больше всего на свете он не любил говорить о своём романе с Присциллой.
– Что ты хочешь этим сказать? – недовольно протянул он. – У Долорес есть родимое пятно?
Герцог посмотрел на него, как на безумного.
– Разумеется, нет. У неё же жёлтые глаза, – помолчав, он передёрнул плечами. – Впрочем, не знаю. Но здесь определённо что-то есть. И мне кажется, у тебя завелись секреты.
Лорд Блэкторн сделал вид, будто не понял последних слов.
– Присцилла была шутницей. Что тут сказать? Не удивлюсь, если её «бабочка» – лишь способ надо мной поглумиться, – вздохнув, он резко сменил тему: – А ты, случаем, сам не спятил? Если король поймёт, что она дочь Феликса... Желтоглазый пират был у нас не в особой милости! К тому же его убил твой отец. Застрелил в честном пиратском бою! – Джон Блэкторн коротко хохотнул. – А сама-то «невеста»? Вряд ли ей это понравится.