Себастьян Фосетт напрягся.
– Мне всё равно, а Долорес никогда не узнает. В конце концов, не должен же я отвечать за злодейства отца! – он устало поморщился. – Тем более мы не можем быть уверены в том, что она действительно дочь Ломана. Ни в чём нельзя быть уверенным.
– Прошу прощения, джентльмены! – раздался вдруг чей-то голос. – Не могли бы вы взять меня с собой на корабль? Мне очень нужно попасть в Англию! Буду весьма благодарен!
На причале стоял не кто иной, как Натан Гейт. В одной руке он сжимал потрёпанный саквояж и с беспокойством смотрел на английских пэров.
Лорд Блэкторн и Себастьян обменялись удивлёнными взглядами.
– Что местный священник мог забыть в Англии? У вас ведь только что умерла дочь! Хотите бросить жену в столь трудное время? – насмешливо вопросил Джон. – Дурной пример, ох, дурной! Никудышный из вас священник, сэр!
Лицо мистера Гейта пошло красными пятнами.
– В Лондоне у меня мать, – отрывисто сказал пуританин. – Лежит при смерти уже несколько месяцев. Кроме меня, у неё никого не осталось. Мой долг – провести достойные похороны.
На Блэкторна его жалобный тон не произвёл впечатления.
– Простите, но мы очень спешим, – натянуто улыбнулся Джек. – К берегам Бостона каждый месяц причаливают торговые суда. Неужели?..
– Пусть поднимется на корабль, – неожиданно перебил его Себастьян. – Священник нам пригодится.
Лорд Блэкторн бросил на племянника ничего не понимающий взгляд. Но потом его лицо просветлело.
– Даже так? – мужчина удивлённо присвистнул. – Боишься не дотерпеть до Англии? Не ожидал, что всё настолько серьёзно.
В ответ ему достался пугающе мрачный взгляд.
ГЛАВА 4. Новая жизнь
Где-то в Атлантическом океане, «Нептун», 1666 год
Ужасно хотелось пить. К горлу подкатывала тошнота. Жажда была столь сильной, что заставила выплыть из вязкого кокона. Я распахнула глаза – и...
Проклятье! Снова незнакомая комната?!
Я обречённо застонала и откинулась на подушки. Непривычно большие и мягкие. Обнаружила себя лежащей на огромной кровати под балдахином. Где я?! События перед обмороком вспоминались одно за другим. Гостиная, поцелуи, разговор с герцогом, мой отказ...
Неужели он действительно притащил меня на корабль?!
– Вы очнулись, мисс Уильямс? – перед глазами возникло обеспокоенное женское лицо. – Как вы себя чувствуете? Вам что-нибудь нужно?
– Можно стакан воды? – прохрипела я незнакомым голосом.
– Разумеется!
Женщина тут же исчезла. Через пару мгновений мне уже подали хрустальный бокал. Руки мелко дрожали, но каким-то образом я смогла сделать несколько жадных глотков.
«Мисс Уильямс? – растерянно подумала я. – Кто такая мисс Уильямс? И что здесь вообще происходит?!»
Неожиданно я заметила, что на мне лишь тонкая ночная сорочка. Шёлковая, полупрозрачная, украшенная атласными лентами. Таких я не видела даже в «коллекции» Флорианы Кингсли.
Откуда?!
Служанка, видя моё замешательство, поспешила всё объяснить.
– Простите, мисс Уильямс, но я взяла на себя смелость вас переодеть. Надеюсь, вы не...
– Где моё платье? – прервала я её взволнованные оправдания.
Она замялась и почему-то отвела взгляд.
– Его светлость приказал сжечь всю вашу одежду, – я подавилась вздохом, но меня тут же заверили: – Вы не волнуйтесь! Теперь у вас много платьев. Самый настоящий гардероб!
Мне показалось или в её голосе действительно прозвучала издёвка?
Я почувствовала, как перед глазами возникает алая пелена. Да как он посмел?! По какому праву?! Мало того, что задушил, похитил, как какой-то разбойник, так ещё и уничтожил всю одежду! Нет, о самом платье и стёртых башмаках я почти не жалела, но мой дневник! Тонкая книжка, которую я всегда прятала в потайном кармане...
Нет, я его точно убью!
– Если вы не против, мисс Уильямс, то сейчас я помогу вам принять ванну, – словно не замечая моего состояния, вежливо сказала служанка. – Ужин можно устроить здесь. Или, если желаете, присоединиться ко всем остальным...
– Желаю! – воскликнула я самым любезным тоном.
Внутри клокотала жажда мести.
Женщина удивлённо распахнула глаза, но спорить со мной не стала.
– Как скажете, мисс Уильямс, – покорно согласилась неожиданная помощница.
Я тяжело вздохнула. На мгновение захотелось всё бросить и просто забиться под одеяло. Наконец отдохнуть! Но это означало бы сдаться.