Должно быть, выбрасывали умерших.
Ко мне тоже зашли. Хмурый стражник протянул жестяную миску. На мгновение он задержался и неожиданно впихнул мне в руки какой-то флакон.
Я опешила.
– Что?..
– Противоядие от чумы, ваша светлость. По глотку ежедневно, – едва слышно пояснил мужчина. С запозданием я узнала в нём одного из пиратов. – Чёрный Призрак поклялся, что мы вас отсюда вытащим.
Стражник ушёл, а я несколько мгновений пребывала в шоке. Значит, меня не забыли? Значит, меня спасут?! По щекам покатились счастливые слёзы, но сейчас я не пыталась остановиться. Душу захлёстывала радость. Ненормальная, сумасшедшая радость, которая совершенно не вязалась с этим мрачным подземельем.
Оставалось только надеяться, что я всё же не пробуду здесь долго.
***
Прошло несколько дней. От скудной пищи я ослабела и почти не вставала с койки. Регулярно пила противоядье – и пока чума обходила меня стороной.
В тюремном коридоре витал осязаемый дух смерти. Рядом ежедневно умирали люди. Трупы просто выбрасывали. Сваливали их в кучу и, как я узнала из разговоров стражников, закапывали на заднем дворе.
Однажды в соседнюю камеру привели новую заключённую. Грязную, растрёпанную, едва держащуюся на ногах, в бледно-голубом платье, от которого остались одни лохмотья. Флориану Кингсли я узнала не сразу.
А потом пришла в настоящий ужас.
– Как ты здесь оказалась? – тихо спросила я, когда стражники скрылись в коридоре.
С её потрескавшихся губ сорвался нервный смешок.
– По глупости. Как и всё в этой жизни. Думала, что встретила свою единственную любовь – а это оказалась погибель. Смешно, не правда ли? Теперь я умру в одной из известнейших тюрем.
Её голос звучал слабо, а глаза лихорадочно блестели. Светловолосая девушка лежала на койке и, обхватив себя руками, тряслась от сильнейшего озноба.
Неужели она... заболела?
От этой мысли мне сделалось дурно.
– Ты заразилась? – шокировано выдохнула я. – Но как?.. Знаешь, у меня ведь есть противоядие! Оно может помочь. А потом Себастьян спасёт нас и...
Меня перебил хриплый, пропитанный сумасшествием смех.
– Спасёт? – выдавила она, задыхаясь от боли. – Бесполезно! Никто нас уже не спасёт. Ничто не поможет. В Лондоне все умирают от чумы. Вопрос только в том, кто следующий?
От звука её голоса я почувствовала, как крошечные волоски на руках встали дыбом.
– Флориана...
Она надрывно закашлялась. Что же произошло? Позже я узнала из её обрывистых объяснений...
Всё действительно было плохо.
Энтони Уильямс оказывал ей определённые знаки внимания. Как только девушка ответила ему взаимностью, их застал Джон Блэкторн. После смерти дочери пират и так пребывал в дурном настроении – а измена стала последней каплей.
Джон заявил, что больше не желает её видеть. Но, получив, что хотел, и Энтони забыл об её существовании. Флориана оказалась на улице. Большинство из районов столицы были наводнены нищими и трупами. Найти работу она не смогла. Лишь заразилась чумой и была арестована по обвинению в воровстве.
Почему её посадили именно в Тауэр? Если верить слухам, то другие тюрьмы были сейчас переполнены.
Флориане можно было лишь посочувствовать. С каждым днём ей становилось хуже. Пить противоядие она наотрез отказывалась. Проводила всё время в беспамятстве. В полубреду. Вспоминала Плимут, свою мать, Джереми Баттона, нерождённого ребёнка, от которого Ребекка Кингсли заставила её избавиться.
– Всё ради того, чтобы стать Мот Уильямс, – горько усмехалась Флориана и тут же захлёбывалась в сильнейшем кашле.
Я пыталась с ней поговорить. Утешить, дать противоядие. Но всё действительно было бесполезно. Проходили дни, стражники избавлялись от новых трупов – а помощи так и не было. Постепенно и я заразилась этим отчаянием.
Что если он не придёт?
Однажды Флориана не проснулась. Стражники уволокли её тело. Лишь обрывок бледно-голубой ткани, оставшийся от некогда роскошного платья, свидетельствовал об её существовании.
Неужели и меня ждала подобная участь?
***
Вторник, 4 сентября, 1666 год
Снаружи доносился шум. В подвалах Тауэра царило небывалое оживление.
– Чёртов пожар [15]! – вполголоса ругались стражники. – Уже перебрался в Сити [16]! Собор Святого Павла горит, и если огонь перекинется к нам... Мы все взлетим к дьяволу! Здесь же один порох!
Гарнизон перетаскивал пороховые бочки. Из долетавших разговоров я поняла, что взрывали здания, находившиеся в непосредственной близости от тюрьмы.