Юноша оказался в просторной гостевой комнате. Не успел он осмотреться, как в ней появился сам хозяин. Поттер еще раз удивился, насколько защищен мэнор от вторжения.
— Гарри, я, конечно, надеялся на встречу, но не думал, что она произойдет так… — последнее слово осталось не высказанным, поскольку Люциус замер, рассматривая новый облик гостя.
— Мне нужна помощь, — широко улыбнулся Поттер. На лице его проскользнуло что-то наивное, дававшее в соединении с повзрослевшими чертами несколько комическое выражение.
— Как такое могло случиться? — ходил кругами лорд Малфой, все более и более воодушевляясь. За последующие полчаса Гарри услышал не самые приятные отзывы о гоблинах, об их косорукости и неумении проводить сложные ритуалы, о внешнем отталкивающем виде, об умственных способностях, которые работают только в сторону обогащения их самих. — Я уверен, что они что-то перепутали, — закончил он устало, присаживаясь на диван.
— Гоблины уверяли меня, что магия посчитала мой возраст именно таким после принятия рода.
— Они могли придумать что угодно, лишь бы отвести от себя подозрения. Я знаю, что такое возможно, когда вступаешь одновременно в несколько родов. Но ты говоришь, что принял только род Поттеров? — Гарри с мрачным видом слушал разговор. На вопрос Малфоя он положительно кивнул. — Но ты прав. Ты не мог вступить в два рода. Для этого нужно было присутствие сильных магов, чтобы убрать излишки магического выброса, или мощный артефакт.
Люциус пригласил следовать за ним в кабинет. Он остановился в дверях, желая, чтобы Поттер прошел вперед него. Юноша запнулся, не зная, как правильно вести себя в подобных случаях; возникла заминка, и, наконец, Гарри все-таки прошел вперед. Он шел, не зная, куда девать руки, то поднимая их, то опуская.
Малфой перепробовал все заклятия, способные вернуть внешность Поттеру.
— Интересно, — задумчиво протянул он, осматривая лицо молодого мужчины. — Такое чувство, что ты действительно состарился.
— Это и так было ясно, — проворчал Гарри. Ему не нравилось происходящие, чутье подсказывало, что если они не найдут способ вернуть ему молодость, то Министерство так просто не слезет с него. А еще он беспокоился за Северуса в прошлом. Хотелось быстрее вернуться в школу и написать ему. Тот, наверное, сходил с ума от волнения. Да и Гарри чувствовал себя очень неловко после ссоры. Но ведь Сева ему написал. Запечатанное письмо приятно грело сердце.
Малфой приблизился к Поттеру и осторожно присел рядом. Какое-то время они молча созерцали перешептывающиеся портреты, думая каждый о своем, а потом мужчина тихо произнес:
— Есть один способ вернуть тебе утраченные года.
— Так что же Вы молчали! — воскликнул юноша.
— Это не то, о чем бы я хотел рассказывать, — лорд прикрыл глаза и откинул голову назад, на спинку мягкого кресла.
— Так что это? — заинтересованно спросил Гарри.
— Зелье молодости по специальному рецепту Снейпа. Одна капля возвращает год жизни. Тебе нужно минимум десять, — оценивающий взгляд прошелся по новой внешности Поттера.
— А насколько его хватает?
— На месяц. Надеюсь, к тому времени твоя внешность вернется, и мы сможем найти причину твоего старения.
— Теперь понятно, почему Вы так хорошо выглядите, — насмешливо протянул юноша.
— Не заставляй меня применять Обливиэйт, — в тон ответил ему Малфой.
***
Он еще раз обернулся, бросив последний взгляд на зеркало, которое теперь отражало его, вновь молодого, а потом решительно захлопнул за собой дверь в ванную и поспешил к ожидающему Малфою.
— Ну что, доволен?
— Замечательно, — еще раз потрогал свое лицо юноша.
— Северус — мастер своего дела, — согласился Люциус, не замечая вызванный огонек в глазах собеседника.
Это была прекрасная возможность узнать, что случилось с молодым Северусом в прошлом. И изменилось ли что-то после сегодняшнего ритуала.
— Люциус, а как Вы сейчас пополняете свои запасы этого зелья? — с жадностью поинтересовался Гарри, даже подавшись вперед от любопытства.
На лице лорда появилось плутоватое выражение. Он посмотрел на юношу, улыбаясь.
— Вопрос, конечно, хороший. Я предусмотрительно попросил Снейпа сделать некоторый запас для меня. Полагаю, Северус очнется в скором времени.
— А что с ним? — но под удивленным взглядом Малфоя он осекся.
— Ты меня пугаешь, Гарри. Такое чувство, что зеленые коротышки забрали вместе с твоей молодостью и память. Всем известно, что Снейп в магической коме в больнице св. Мунго.
Юноша растерялся. Ощущение нереальности происходящего обрушилось на него, заставляя усомниться в том, что он все-таки не спит. Он посмотрел на мужчину, заглянув в его глаза, ища признаки насмешки. Но в них были искренность и беспокойство.
— А к нему можно?
— Нет. Боюсь, даже если он и придет в себя, я смогу его проведать через год.
— Люциус, а если я договорюсь сопроводить Вас в больницу под свою ответственность, Вы возьмете меня с собой?
— Зачем Вам это?
— Хочу его поблагодарить.
— Он будет удивлен, — лорд сделал паузу, обдумывая, а после произнес: — Обещаю. — Малфой ласково потрепал Гарри по волосам и улыбнулся.
Глава шестнадцатая - Гарри
Вернувшись в Хогвартс, Гарри вел себя необычайно тихо. МакГонагалл заволновалась поначалу, но потом решила, что для подростка, пережившего столько неприятностей, он держится весьма неплохо. Поэтому после нескольких безуспешных попыток разговорить юношу за ужином о предстоящем дне рождения, директор оставила его в покое. Он немного поел и, сославшись на усталость, скрылся в гриффиндорской спальне.
Записка Северуса все это время подогревала любопытство, порождая непреодолимое желание узнать, что же тот ему написал. Ведь Северус мог разъяснить об амулете многое, оставшееся непонятным для Поттера. Задвинув плотнее полог кровати и тихо пробормотав: «Люмос», он открыл сверток. К тому, что в нем окажется только колдография, Гарри был не готов. Он еще раз проверил бумагу на возможность оставленных надписей, но тщетно. Этот поступок не соответствовал характеру Северуса. А знал ли он его настолько, чтобы судить, что соответствует, а что — нет? Но, как бы там ни было, этот неожиданный подарок вызвал довольную улыбку Поттера.
Карточка выглядела новой, словно ее только что напечатали. Поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, Гарри приблизил ее к лицу, прикрыл глаза и принюхался. Он, как слепец, перебирал во мраке отголоски ароматов, пытаясь вычленить родной отпечаток Сева. Но, как бы он глубоко ни вдыхал, запаха не было. Вернее, он был. Но все, что он смог уловить, так это ароматы бумаги и чернил.
Эта колдография отличалась от той, что удалось выпросить у Малфоя. Северус сидел на фоне черного озера на территории школы в солнечный летний день. Казалось, что он расслабленно прислонился к стволу дерева, но в каждом движении читались нервозность и неопытность. Будто он никогда до этого не попадал в кадр по собственному желанию, и, попав, не знал, как себя правильно вести. Эта наивность умиляла. Если не всматриваться, то выглядело так, будто перед Гарри была не колдография, а неподвижная картинка, напоминающая магловские фотографии. Но потом все менялось, Северус делал неловкое, едва уловимое движение головой, а на лицо набегала тень мимолетной улыбки. И Гарри ее видел. А главное — знал, что это маленькое откровение предназначалось только ему.
Рассматривая карточку, Гарри размышлял. Его нынешнее положение напоминало проход канатоходца под куполом цирка. Гарри никогда в нем не был, но подобное выступление видел по телевизору, живя у тети. И помнил то чувство, вызванное проходом бесстрашного артиста по натянутому канату. Страх. Он боялся, что эта прочная на вид веревка лопнет под тяжестью отважного циркача. Вот и сейчас он боялся, что все бессмысленно оборвется, и он упадет вниз без страховочного троса.