— Избавьте меня от этой возможности. Я предпочитаю с Вами больше не встречаться, — скучающим тоном бросил Снейп.
Услышав последние слова, Поттер не поверил, что все именно так закончилось. Теперь осталось держаться, чтобы не завыть, как раненный зверь. Улыбнувшись собственной глупости, он развернулся и пошел в сторону дверей.
Северус не сделал попыток остановить или извиниться, продолжая изображать безразличие. В груди разрослась пугающая пустота. Разочарование накатило ледяной волной. Горечь полыни чувствовалась на кончике языка. Гарри вдохнул полной грудью, пытаясь урвать дорогой аромат. А после закрыл глаза и поспешно вышел. Не замечая, как сильно исказила болезненная гримаса лицо Северуса.
Закрывая дверь, Поттер столкнулся с Люциусом, ожидающим в коридоре. Не было желания говорить. С тяжелым сердцем находились силы и на то, чтобы улыбнуться. Вот только Малфоя не обмануть: тот видел насквозь.
— Что произошло? — начал тревожиться он.
— Ничего. Кроме того, что Снейп остался таким же ублюдком.
— Это не новость. Он был ядовит, а после укуса змеи переполнен ядом, — усмехнулся Малфой, а Поттер бросил потерянный взгляд на закрытую дверь.
За ней остались надежды, которым не суждено сбыться. Снейп все растоптал. На что он рассчитывал? Прав профессор: он идиот. Даже стоя в коридоре, Гарри надеялся, что Снейп позовет, развернет к себе, обнимет, укутывая теплом. И самое удивительное, что Гарри бы простил. Но тишина была куда красноречивее слов. Он не нужен.
Люциус стоял близко, касаясь его рукой, подбадривая. Поттер почти не чувствовал прикосновений: его тело будто покрылось ледяной коркой. Он хлопал в ответ, невпопад отвечал, уходя, оставляя растерянного аристократа в пустынных коридорах больницы. Гарри спешно направился к камину и исчез в зеленом пламени. Дома не выдержал, привалился к стене. Слезы неудержимо катились по щекам… Уже можно. Никто не будет стыдить его за слабость, никто не станет насмехаться над его ненужными чувствами. Ноги подкосились, и тело съехало на пол. Холодный, как и он сам. Пустой, как его сердце.
Гарри не чувствовал себя таким покинутым даже тогда, когда был заперт в маленькой каморке в детстве. Волны магии беспорядочно кружились вокруг вихрем, поднимая старые выпуски журналов по квиддичу и разбросанные вещи. Он закрыл лицо, ограждаясь от проблем. Расставаться с надеждами больно. Но надо было набраться мужества перестать цепляться за прошлое…
Толчок. Сработали сигнальные чары. Появление гостя из камина заставило поднять голову. С трудом удалось различить приближающийся силуэт. Малфой.
Внутри разлилась теплота…
— Вставай. Нужно серьезно поговорить, — протянул гласные знакомый голос. Эта особенность не раздражала, а, наоборот, успокаивала.
А может, так даже проще. Зато теперь его ничего не держало.
Глава девятнадцатая - Гарри
Какая-то неведомая сила овладела им, заставляя против его воли говорить и говорить. Все, что накопилось за эти месяцы, выступило наружу: его внутренняя борьба, надежды, страхи, его страдания, стремления уже непонятно к чему. Конечно, он не открыл Люциусу всей правды, скрывая переписку между ним и Северусом. Нет… уже Снейпом.
— Гарри, с тобой все нормально?
Они сидели в гостиной и пили чай. Гарри уже успокоился, задумчиво всматриваясь в маленькие чаинки, кружащиеся на поверхности горячего напитка.
— Все хорошо, — ответил он таким чужим голосом, каким был его взгляд. Если бы он кричал, то этот крик менее бы пугал Малфоя, чем звук этого голоса.
— Это все пройдет. Нужно время.
— Я все понимаю… — проговорил Гарри, при этом не заметив, как сильно сжал печенье в ладони, как будто оно было во всем виновато.
— Мальчишка! — перебил его Люциус, не в состоянии больше наблюдать за состоянием юноши. — Ты идеализировал профессора Снейпа. Забудь. Такое обычно случается, когда долго проживаешь без внимания жен… — он осекся, искоса взглянув в сторону Поттера, — …мужского общества. И при появлении яркой и цельной во всех отношениях личности. Будь то женщина или мужчина, такой неопытный молодой человек, как ты, чувствует, что его жизнь была не жизнью до этого времени. Твоя сила мыслить, чувствовать… она мгновенно увеличивается в разы. Но Северус не тот, кто оценит высокие чувства. Я тебе как его единственный друг говорю.
— Я… — сердце сжалось, и кровь бросилась к лицу. — Я хочу… лучше бы я не приходил к нему, — внезапно закончил он. — Он меня презирает.
— Не придумывай. Он понимает, что с тобой происходит. Это распространенное явление между учеником и учителем, — сказал он, накрыв обе его руки. Малфой вздохнул и прибавил: — Северус умный, неординарный волшебник. Неудивительно, что тебя тянет к нему. Драко рассказывал, что многие слизеринцы проявляли к нему особое внимание. Но Снейп никогда не допускал такого рода отношения с детьми. Гарри, катализатором твоего чувства послужили переданные им воспоминания, в которых ты увидел его живого, настоящего. Ты путаешь чувство восхищения с симпатией. Такие чувства недолговечны. Нужно время… Просто не мучай ни его, ни себя.
Юноша отвернулся, ища спасение, как будто отыскивая что-то, стал смотреть в раскрытое окно на предзакатное небо. Каким же красивым ему показалось оно в этот миг. Как спокойно и глубоко разливались яркие цвета. Как ласково горело далекое солнце.
— Я хочу уехать, — прошептал Гарри.
— Но куда?
— Вы говорили о румынском маге. Я хочу изучить свое наследие. Того, что я прочитал в библиотеках Блэков, мне мало.
— Ты уверен?
— Да, так будет правильно. Только не знаю, как уехать, не привлекая внимания?
— Оставь это мне. У меня есть один план, — усмехнулся Люциус.
— Подождите… А как же Ваше ограничение в перемещении? У Вас будут проблемы из-за моей несдержанности.
— Успокойся. Я сказал в больнице, что ты перенервничал после встречи с Северусом. И знаешь? Мне поверили.
— Все равно это неправильно. Я взял на себя ответственность и так поступил.
— Ты молод. А это дает тебе право на ошибку. Но ты прав, мне нужно возвращаться в мэнор, чтобы проблем не возникло у тебя.
— Спасибо.
— Все пройдет, Гарри. Все пройдет… — ласково потрепал он его по волосам. — Координаты мага я пришлю тебе почтой.
***
Оставшись в одиночестве, Поттер еще посидел, бездумно вглядываясь в окно, пока ночь не опустилась на спящий город. И только после этого пошел собирать вещи. Перебирая одежду, он вспоминал разговор с Люциусом, пытаясь заглушить горестный осадок от встречи с Северусом Снейпом. Может, Малфой прав? И чувство, которое он испытывал к Северусу, это обычное восхищение? Но почему же так больно?
Наткнувшись на старый учебник по зельеварению, он задумался. Вопрос, оставить ли сообщение молодому Северусу или нет, волновал его. После разговора со Снейпом он испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось испепелить эту книгу, чтобы не осталось никаких свидетельств их переписки. Но с другой… Разве молодой Сева в ответе за поступки взрослого Северуса?
Среди страниц нашлась колдография, подаренная Севой. Сейчас, глядя на нее, Гарри испытывал другие ощущения. Он чувствовал себя вором, тем, кто обманом похитил чужое, не предназначенное ему. Все, что до этого вызывало счастливую улыбку, теперь дарило боль. Юноша прикрыл глаза и вернул колдографию обратно, скрывая дорогую вещь пожелтевшими от времени страницами прошлого.
Макнув перо, он добавил последнюю запись:
«Я слишком поздно понял, что, несмотря ни на что, буду любить тебя в прошлом, в настоящем и в будущем. Жаль, что ты этого никогда не узнаешь».