— Жестока? Потому что не оправдала ваших низких ожиданий? Ох простите покорно! Мне прямо сейчас броситься вам на шею или достаточно просто упасть в обморок от восторга?
Гнев заполнил меня, как пар, готовый вырваться со свистом. Даже темное удовлетворение, что не я одна испытываю наваждение, не успокоило. Вот, значит, как Эдриан обо мне думал? Пустышка-лейра, готовая повиснуть на первом же тейре, обратившим на нее внимание? Да он… да я… да чтоб он…
— Вы сейчас закипите.
Внезапное прикосновение ко лбу вырвало почву у меня из-под ног. Я застыла, растерянно следя за Эдрианом, чувствуя его прикосновения.
— Вот, так уже лучше, — он снова провел большим пальцем вдоль лба. — С этими воинственными морщинками, должен признать, вы выглядите устрашающе. Маленькая боевая лейра.
Низкий голос зазвучал иначе: мягче, с едва слышимой вибрацией. Звук будто вырвался не из горла, а исходил из груди. Казалось, прижми к ней ладонь — и почувствуешь. Впитаешь его слова, еще даже не произнесенные. Дверца клетки, в которой я совсем недавно заперла непослушное сердце, отворилась. И трепет вновь разошелся по телу.
Это испугало меня. Испугало сильнее, чем шанс повторить судьбы глупеньких лейр. Потому что на миг — всего на секунду — я захотела этого.
— Вы со всеми такой галантный? Или только я удостоилась чести терпеть ваши оскорбления и насмешки?
Отступив, я невольно обхватила себя руками, пытаясь закрыться. Эдриан качнул головой.
— Кажется, мы вызываем друг в друге слишком сильные эмоции, чтобы сдержаться в рамках приличия.
— Похоже на то.
— И как нам быть?
Я вскинула на него удивленный взгляд.
— Собираетесь переложить всю ответственность на меня? Мне казалось, тейры не терпят, когда решение принимают за них.
— Так и есть. Но если вы хотите прекратить наши встречи, вам придется сказать мне об этом прямо. Сейчас. Глядя глаза в глаза. Потому что сам я, боюсь, не в силах держаться от вас на расстоянии.
Сердце трепыхнулось с такой силой, будто вознамерилось выпрыгнуть. Я невольно прижала к груди ладонь. Поймала взгляд Эдрина, брошенный украдкой, и почувствовала, как нагрелись щеки.
— Я хочу… — голос прозвучал сипло. Пришлось прокашляться. — Хочу, чтобы вы забыли о моем существовании и никогда не приближались.
Стоило сказать, и боль в груди стала сильнее. Настолько, что я сжала пальцы в кулак и закусила щеку. Но смотрела прямо, глаза в глаза. Как и хотел Эдриан.
— Врушка, — тихо усмехнулся он. — Но будь по-вашему. Прощайте, Лидия.
Поклонившись, он развернулся и зашагал к аллее. Я смотрела ему в спину и терла кулаком грудь, будто надеялась, что если потереть еще сильнее — боль уйдет.
Надо попрощаться. Надо произнести всего одного слово — «прощайте» — и все закончится. Но в тот момент, когда мои губы наконец разомкнулись, я вдруг с пугающей ясностью осознала: ничего не закончено. Эдриан вернется. Не сразу. Не через неделю, и даже не через две. Но вернется. И, как он, я тоже проиграю этой странной одержимости.
Стоя на траве, сырой от росы, я отчетливо видела наше будущее: мое и Эдриана. И понимала: счастливого финала не будет. Однако если бы я знала, как наша история закончится на самом деле, то боролась бы со своей слабостью еще отчаяннее. Хотя, скорее всего, даже тогда проиграла бы. Потому что в глубине души я желала этого. Тогда и сейчас.
Глава 6
Наши дни
Я провела почти полчаса на канатной станции Бреттона. Смотрела на спускающиеся и поднимающиеся вагончики и все не могла заставить себя забраться в один из них. Хмуро глянула на табло. В тот же миг над станцией разнеся низкий перезвон — оповещение о прибытии очередного вагона. Я вздохнула, коснулась поясной сумки, ощущая грани пузырьков через плотную ткань. Снова посмотрела на табло.
Хватит! Надо усадить себя в проклятый фуникулер! Пусть даже и силой. Иначе я до вечера проторчу на станции!
Еще один день боли я вытерплю. Даже полдня, если повезет. А потом вернусь в редакцию, найду Дейдру и покончу наконец с этим заданием. Да, уже вечером я буду свободна.