Эдриан… отступил? Немыслимо! Еще секунду назад я ощущала другие эмоции, другую любовь. Эдриан не собирался говорить о Бертране! Но почему вдруг передумал? Я посмотрела в родные серые глаза — и ответ возник в голове, будто вспышка света в ночи. Эдриан знал, что записывать его истинные чувства мне будет больно. Он дал мне ощутить самые яркие из них, а потом отступил. Ради меня.
Пока в мыслях царило смятение, пальцы сами придвинули новую чашу, выдернули пробки из двух пузырьков чернил — серебристого и охрового цвета — добавили по четыре капли, провели вымешивателем. Я сменила перо, обмакнула его кончик и кивнула Эдриану, давая понять, что можно продолжить.
Строчки побежали одна за другой. Казалось, буквы рождались на бумаге без моего участия, складывались в слова, а те — в предложения. Чернила чернели, стоило оторвать перо от бумаги, впитывались в шершавую поверхность. А я все писала. Чувства Эдриана к Бертрану действительно были почти сыновьими: спокойными, уверенными, теплыми. Такие легко пропускать через себя. Даже приятно. Поэтому когда Эдриан вдруг замолчал, я растерялась. Посмотрела на него и заметила улыбку в уголках губ.
— Думаю, лейра Бейрин, этих записей должно хватить, чтобы развеять сомнения тейра ван Дорфа. — Он перевел взгляд мне за спину. — Вы слышали каждое слово. И вам хорошо известно, какие отношения были у нас с дядей. Уверен, если в записях лейры Бейрин есть фальшь, вы ее почувствуете.
Ван Дорф важно кивнул. Протянул руку, со скупым кивком забрал у меня черновые листы. Густые брови сошлись на переносице, прозрачно-голубые глаза забегали по строчкам. Окутавшую нас тишину нарушал только шелест, с которым ван Дорф откладывал прочитанные листы. Когда в его руках осталась последняя страница, я задержала дыхание. Поверит? Получится ли вытравить сомнения из души этого старого вояки? Такие как он наверняка с опаской относятся ко всему новому — вот и альры пока не заслужили его доверия. Но если я смогу это изменить…
— Что ж, — наконец заговорил он, подбирая слова, — это… необычно. Не думал, что это ощущается… так. Интересно, да. Надо же… И не скажешь ведь, что писала девчонка. Хорошо. Хорошо… — задумчиво протянул он. Отложил последний лист и посмотрел на меня с шальным азартом. — А давай! — выдохнул, будто в пропасть сигая. — Запиши мои воспоминания о Бертране, альра! Будет подарок его жене. Уверен, этот старый жук оценил бы.
Я выдохнула с облегчением и улыбнулась — уже не по-рабочему, а искренне.
— С радостью, тейр ван Дорф. С радостью.
Глава 14.1
На удивление вечер окончился приятно. Тейр ван Дорф действительно стал проверкой. Уверена, не сумей я его убедить, и остальные сослуживцы Бертрана отказались бы тратить на меня время. Поэтому именно к ван Дорфу Адели подвела меня в первую очередь. Сказать по правде, когда это выяснилось, я не удивилась — тейры такое любят. Эта проверка лишь одна из немногих, которую я разгадала. А сколько уже прошла, не отдав себе отчета? И сколько еще впереди?
Когда за моей спиной тихо щелкнула дверь гостевой комнаты, я выдохнула с облегчением. Скинула туфли прямо у порога и босиком, наслаждаясь теплом полов, зашагала к двери в парк. На ходу отстегнула шляпку, вынула шпильки, кинула их на низкий столик у дивана. Туда же полетело жабо. Еще секунда, и я у стеклянной двери. Рывок — и створка податливо открылась. В лицо тут же дыхнуло прохладой. Я ступила на траву, прошла немного вперед и села — прямо так, как дикарка. Подтянула колени к груди и уставилась вверх.
Магокупол едва заметно мерцал. Под ним, в царстве вечной весны, цвели кусты, по другую сторону носился голодный северный ветер. В свете полной луны горные склоны мерцали снежным серебром. Небо казалось черным и тяжелым, словно бархат. Драгоценными бусинами по нему просыпались звезды. Я любовалась ими и думала обо всем, что успела узнать за этот день: об Амелии, о ван Дорфе, о дюжине тейров, с которыми мне еще предстоит переговорить. Об Эдриане.
Когда магические фонари почти погасли, я вернулась в комнату. С отрешенным спокойствием обнаружила букет белых пионов, теперь стоящий еще ближе к кровати. Огладила его пальцами, зарылась между упругих бутонов и тихо вскрикнула, уколовшись. Присев, я вгляделась в букет и с удивлением обнаружила среди дюжины пионов белую розу. Вытянула ее, придерживая остальные цветы, увидела плотный ряд колючек, растущих близко-близко друг к другу, и сглотнула. Королевская шипастая роза. Такая же, как та, что растет в розарии Верхнего Бреттона, и чей корень для меня добыл Эдриан в день нашего знакомства.