Daignez recevoir, Madame, l'hommage de ma reconnaissance et de ma parfaite considйration.
Vendredi.
Pouchkine.
Адрес: A Madame Madame Hitrof.
362. M. П. Погодин - Пушкину. 14 февраля 1828 г. Москва. С ответными замечаниями Пушкина. 19 февраля 1828 г. Петербург.
Третий нумер выйдет завтра, и только из великого [п<очтения><?>] личного (без всяких отношений) (2) моего почтения к Пушкину я не печатаю следующего объявления, - чтоб не употребить имени его всуе. Процензуруйте прежде, - прибавьте и убавьте, что вам угодно:
В 17 Сев.<ерной> Пчелы перепечатано стихотворение Москва, помещенное в 1 Мос.<ковского> Ве<стник>а, [с следу<ющим>]. "В одном журнале, говорят издатели, сей отрывок напечатан был с непростительными ошибками. По желанию (?) почтенного автора помещаем оный с поправками в Сев.<ерной> Пчеле. - Повторение стихов А. С. Пушкина (NB с его позволения, NB?) никогда не может быть излишним".
Стихотворение Москва сам Пушкин продиктовал мне в бытность мою в Петербурге, потом дал мне свою черную тетрадь для поверки, и - наконец я показал ему свою копию. - Каково же было мое удивление, когда после всего этого нашли в нем еще какие-то (3) непростительные ошибки! Я вооружился терпением и стал сличать,- что же нашел?
Вместо Финмуша в М.<осковском> В.<естнике> напечатано Флимуш.*
Между третьею и четвертою строфою поставлены знаки пропуска.**
Сани вместо дрожки, магазины моды без запятой и наконец [о] Петровна с именем.***
И такие опечатки гг. издатели называют (4) непростительными, и не совестятся перепечатывать из-за них сотни стихов! - Не угодно ли попросить теперь позволения у почтенного автора перепечатать все его сочинения, потому что они все напечатаны с такими ошибками. - Может быть он и согласится.
М. П.
<Замечание Пушкина:>
Это слишком сериозно. См. замечание изд.<ателя> Моск.<овского> Вестн.<ика> о замечании Изд.<ателя> М.<осковского> Тел.<еграфа> (М.<осковский> В.<естник> 1828 2). Вот как должно их доезжать!
----
* Об этой одной букве, которую не разобрал мой сотрудник, надзиравший за печатанием в мое отсутствие, (5) я писал особливое письмо к автору - доказательство, как я [стар<аюсь>] дорожу стихами Пушкина. Изд. (6)
** Об них автор сказал мне поздно, и письмо мое дошло в Москву, когда нумер был уже отпечатан. (5)
*** Вс это,* (6) утверждаю смело, (7) напечатано в Мос.<ковском> Вест.<нике>, как было в рукописи автора.
<Замечание Пушкина:>
* а Флимуш проклятый? а Магазины, Моды?
363. А. А. Дельвиг - Пушкину. Около(не позднее)18 февраля 1828 г. Харьков.
Ваше Поэтическое (8) высокопревосходительство, честь имею донести вам, что я уже 10 дней нахожусь в г. Харькове. Где непрестаю говорить об вас с г.г. професорами, судящими о[б] вас по рекомендации Фадея Венедиктовича. Наприм. слышал я от них, что вышепомянутая персона ставит Цыганов выше всех произведений европейских муз. Горько мне было молчать, но подумав, что великие тени Гомера, Данте и Шекспира сами могут за себя говорить, (9) оставил я намерение возражать (10) противу сего афоризма. При том же помыслил: да будет Булгарин пророком хотя во граде Харькове и да скажет он, услыша, как здесь верят в слова его: "веры такой и в Израиле не обретох". - Проезжая первопрестольный град Москву, ходил я на поклонение к поклоняемому и славимому Ивану Ивановичу Дмитриеву и приложился к мощам преподобного дядюшки вашего. Почтенные братья князь Петр и Евгений представили меня всей низшей братии московской. Видел я поющих, вопиющих, взывающих и глаголющих. Шевырев пел, вопиял и взывал, но не глаголил; гнев противу Северной Пчелы носил его на крилиях ветра, он не касался до земли, разве изредка носками сапожными. Раич благоухал анисовою водкою и походил на отпущенника или на домового пииту. Хвалился милостию Вашею и проч. Благослови, святый Александр, брата младшего твоего Антония и посети будущие Северные Цветы его духом животворящим, яко же посещал их прежде. Здравие и долгоденствие желает тебе, брат любезнейший, твой Дельвиг и супруга его - София.
Адрес: Его высокоблагородию Николаю Ивановичу Павлищеву. В С.Петербург. На Владимирской улице, в доме Кувшинникова. Доставьте А. С. Пушкину.
<Приписка другой рукой:> М.<алой> Морской д. Колержи в трактир Париж.
364. M. П. Погодину. 19 февраля 1828 г. Петербург.
Вы всеконечно правы, и угадали, что я в примечании Булгарина совсем не участвовал - ни делом, ни словом, ни согласием, ни ведением. Когда б я видел его корректуру, то верно б уж [его] не пропустил выходку, которая так Вас беспокоит. Печатайте ваше возражение, если Вы думаете, что Сев.<ерная> Пч.<ела> того стоит - а я не вмешиваюсь, ибо мое правило: не трогать чего знаете. Впроччем, здесь никто не заметил замечания.
О герой Шевырев! О Витязь Великосердый!- подвизайся, подвизайся! - А вы, любезный Михайло Петрович, утешьтесь, и, как говорит Тредьяковский, плюньте на суку Сев.<ерную> Пчелу.
19 февр.
На днях пришлю вам прозу - да Христа ради, не обижайте моих сиротстишонков опечатками и т. под.
Шевыреву пишу особо. Грех ему не чувствовать Баратынского - но бог ему судья.
365. С. А. Соболевскому. Вторая половина февраля 1828 г. Петербург.
Безалаберный!
Ты ничего не пишешь мне о 2100 р. мною тебе должных, а пишешь мне о M-de Kern, которую с помощию божией я на днях <- - ->. - Вот в чем дело: хочешь ли оную сумму получить с Моск.<овского> Вес.<тника> - узнай, в состоянии ли они мне за нынешний год выдать 2100? и дай ответ - если нет, то получишь их с Смирдина в разные сроки. Что, душа моя Калибан? как это тебе нравится? Пиши мне о своих делах и планах. Кто у вас производит, кто потребляет? Кто этот Атенеической [дурак] Мудрец, который так хорошо разобрал IV и V главу? Зубарев? или Ив.<ан> Савельич? Я собирался к Вам, мои милые, да не знаю, попаду ли: во всяком (11) случае в П.<етер>Б.<урге> не остаюсь.
366. Е. А. Баратынский - Пушкину. Конец февраля - начало марта 1828 г. Москва.
Давно бы я писал к тебе, милый Пушкин, ежели бы знал твой адрес и ежели бы не поздно пришла мне самая простая мысль написать: Пушкину в Петербург. Я бы это наверно сделал, ежели б отъезжающий Вяземский не доставил мне случай писать к тебе - при сей верной оказии. В моем Тамбовском уединении я очень о тебе беспокоился. У нас разнесся слух, что тебя увезли, а как ты человек довольно увозимый, то я этому поверил. Спустя некоторое время я с радостью услышал, что ты увозил, а не тебя увозили. Я теперь в Москве сиротствующий. Мне, по крайней мере, очень чувствительно твое отсутствие. Дельвиг погостил у меня короткое время. Он много говорил мне о тебе: между прочим передал мне одну твою фразу, и ею меня несколько опечалил. - Ты сказал ему: "Мы нынче не переписываемся с Баратынским, а то бы я уведомил его" - и проч. - Неужели, Пушкин, короче прежнего познакомясь в Москве, мы стали с тех пор более чуждыми друг другу? - Я, по крайней мере, люблю в тебе по-старому и человека, и поэта.
Вышли у нас еще две песни Онегина. Каждый о них толкует по своему: одни хвалят, другие бранят и все читают. Я очень люблю обширный план твоего Онегина; но большее число его не понимает. Ищут романической завязки, ищут обыкновенного и разумеется не находят. Высокая поэтическая простота твоего создания кажется им бедностию вымысла, они не замечают, что старая и новая Россия, жизнь во всех ее изменениях проходит перед их глазами, mais que le diable les emporte et que Dieu les bйnisse! Я думаю, что y нас в России поэт только в первых незрелых своих опытах может надеяться на большой успех. За него все молодые люди, находящие в нем почти свои чувства, почти свои мысли, облеченные в блистательные краски. Поэт развивается, пишет с большою обдуманностью, с большим глубокомыслием: он скучен офицерам, а бригадиры с ним не мирятся, потому что стихи его вс -таки не проза. Не принимай на свой счет этих размышлений: они общие. Портрет твой в Северных Цветах чрезвычайно похож и прекрасно гравирован. Дельвиг дал мне особый оттиск. Он висит теперь у меня в кабинете, в благопристойном окладе. Василий Львович пишет романтическую поэму. Спроси о ней у Вяземского. Это совершенно балладическое произведение. Василий Львович представляется мне Парнасским Громобоем, отдавшим душу свою романтическому бесу. Нельзя ли пародировать балладу Жуковского? Между тем прощай, милый Пушкин! Пожалуйста, не поминай меня лихом.