19. Генваря 1832. С. П. Б.
724. Д. Н. Блудову. 20 января 1832 г. Петербург.
Милостивый государь, Дмитрий Николаевич,
Письмо, коего Ваше превосходительство удостоили меня, получить имел я честь. Буду ожидать приказания Вашего, дабы приступить к делу, мне порученному.
С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь, Вашего превосходительства покорнейший слуга. Александр Пушкин.
20 января 1832.
725. А. Д. Балашев - Пушкину. 22 января 1832 г. Петербург.
Милостивый государь Александр Сергеевич!
Обстоятельное предложение косательно Тюфилевой моей дачи имел честь сей час получить, и вот мой ответ:
Во всей сей даче 222. десятины; цена всей даче 110,000 р. - Естьли не будет охотника на всю дачу, то я решусь продовать и частями; но в сем последнем случае нельзя мне сравнить десятины прибережные с десятинами в глубину, потому что одни других несравненно выгоднее, а потому и расценку сделать должно: не угодно ли будет г. Кнерцеру, (естьли он здесь,) пожаловать ко мне и по плану назначить черту, отделяющую желаемую им часть земли, то мы в цене сговориться можем удобнее. - Мне обер-прокурор Новосильцов предлагает назначенную мною цену 110 т.<ысяч> р.; но при совершении купчай дает только 50 т.<ысяч>, а остальные на год с залогом той же дачи; а я желаю получить все наличными: вот в чем у нас остановка. - Доходу мне с дачи более, нежели что дать могут 110 т.<ысяч> р., а потому, отдовая дешево, отдать очень дешево не могу. Прибережная же десятина конечно стоит в двое противу прочей.
Приимите вновь свидетельство особенного уважения, с которым пребывать честь имею вам покорнейшим слугою А. Балашев.
22. Генваря 1832.
P. S. Дача Тюфилева куплена мною в 1815. году за 130,000 р. у купца Гжельцова.
726. А. Д. Балашеву. 23 января 1832 г. Петербург.
Милостивый государь Александр Дмитриевич.
Еще раз благодаря Ваше высокопревосходительство и прося извинения за ходатайство, коим Вам докучаю, препровождаю к Вам по приказанию Вашему г. Кнерцера, который лучше моего объяснит Вам свои предположения.
С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь, Вашего высокопревосходительства покорнейший слуга Александр Пушкин.
23 янв. 1832. СПБ.
727. П. А. Осипова - Пушкину. 25 января 1832 г. Тригорское
C'est un vrai plaisir pour moi de remplir vos commissions, mon cher et trиs cher Alexandre, mais je suis fвchйe de n'avoir pas pu parvenir jusqu'а prйsent а trouver tout ce qui vous reste encore de livres ou effets. N.<йnila> <?> An.
La rйception des Северные цветы m'a causй une satisfaction bien difficile а exprimer, aussi suis-je bien sensible а votre aimable attention, mon bien aimй Alexandre. C'eat un beau bouquet jettй sur la tombe de notre cher Delvig, au souvenir duquel je ne puis jusqu'а prйsent arrкter une larme brыlante sur mes paupiиres. Il me semble que le recueil des Poйsies est le plus beau qui ait (6) encore paru dans tous les prйcйdents. L'йditeur du Miroir n'a pas daignй nommer Yaz.
La santй d'Euphrasie est assez bonne pour son йtat, depuis le 7 nous ne nous sommes pas vues а cause de la dйroute complиte, nous n'avons ni neige ni gelйe, jamais je n'ai vu un temps comme celui de cette annйe. Elle sera assurйment flattйe de l'intйrкt que vous ne cessez de lui tйmoigner. J'espиre que la santй de Mdm votre йpouse est aussi bonne, au moins je le dйsire beaucoup. C'est avec les sentiments d'une estime affection
P. Ossipoff.
Le 25 de Janvier 1832
Vos nouvelles par contradiction m'ont fait passer une nuit blanche et je n'en ai nul regret. Mon Alexis est fait lieutenant, за отличие, pardonnez cette vanitй maternelle de vous en parler. Je lui avais envoyй les vers que vous йcrivоtes en rйponse а Bйranger, il en est tout charmй, et tout ce qui est de bon dans son rйgiment - un autre huzard qui a vu Lиon nous a dit qu'il est rassasiй des lauriers, et qu'il veut mettre son sabre de cфtй.
728. П. А. Вяземский - Пушкину. Около 25-26 января 1832 г. Петербург.
У меня есть оказия в Москву. Пришли мне Онегина для жены и для Дмитриева. Дмитриевский экземпляр ты отдал Элизе. Да, ради Христа, дай уж один экземпляр и Тургеневу, чтобы ему с горя с ним повозиться и поволочиться. - Между тем ты мне должен Северные Цветы, потому что мои ты надписал Дмитриеву. Пришли две книжки, одну мне, другую жене.
Если записка моя тебя дома не застанет, пришли мне книги к четырем часам.
729. П. В. Нащокину. Около (не позднее) 29 января 1832 г. Петербург.
Твои дела кончены. А.<ндрей> Хр.<истофорович> получил от меня 1000 на дорогу; остаюсь тебе должен 2 тысячи с чем-то. Если б ты был < >, (7) то я бы мог и их тебе заплатить.
Ради бога, доставь как можно скорее письмо Рахманову. Ты не хотел отвечать мне на мое письмо, а это сделает мне чувствительную разницу.
Очень благодарю тебя за арапа. Фуляры пришлю с А.<ндреем> Хр.<истофоровичем>. Портрет мой Брюлов напишет на днях. Письмо твое о твоем брате ужасно хорошо. Кончил ли ты с ним? Прощай, до свидания.
Адрес: Его высокоблагородию м. г. Павлу Воиновичу Нащокину В Москве, у Пречистинских Ворот в доме Ильинской.
730. Е. М. Хитрово. Конец (31?) января 1832 г. Петербург.
Trиs certainement je n'oublierai pas le bal de M-de l'Ambassadrice et je vous demande la permission d'y prйsenter mon beau-frиre Gontcharof. Je suis charmй qu' Онегин vous ait plu. Je tiens а votre suffrage.
Dimanche.
Адрес: Madame Hitrof.
731. И. И. Дмитриев -Пушкину. 1 февраля 1832 г. Москва.
Милостивый государь Александр Сергеевич!
Всем сердцем благодарю вас за альманак, и за все прекрасные цветы собственной вашей оранжереи; равно и за песнь Онегина, хотя я вздохнул, что она последняя, и герой ваш отложил путешествие свое по любезной отчизне.
Не скажу с Пчелою, что вы ожили: в постоянном вашем здоровье всегда был уверен; изменение только в том, что вы, благодарение Фебу, год от года мужаете и здоровеете. Ваши Годунов, Моцарт и Салиери доказывают нам, что Вы не только Поэт-Протей, но и сердцеведец, и живописец и музыкант. До сих пор после Карамзина (в старинных его мелких стихах) один только Пушкин заставляет меня читать белые свои стихи и забывать о рифмах.
Но старческая искренность и говорливость заставили меня позабыть в приговор Полевого о нашей братье ветеранах. По крайней мере я еще жив для чутья к изящному. Оно увлекло меня.
Заключаю столь же искренним уверением в совершенном почтении, которое навсегда сохранит, милостивый государь, покорнейший ваш слуга Иван Дмитриев.
P. S. Дозвольте попросить вас сказать мое почтение вашим родителям и любезному Василью Андреевичу. Я еще прочитал прекрасные стихи его уже в печати, с прежним чувством умиления и благодарности за себя и моего друга. Благодарю его также и за новейшую поэзию его в альманахе и Европейце.
Москва 1832 Февраля 1-го дня.
732. И. В. Киреевскому. 4 февраля 1832 г. Петербург.
Милостивый государь, Иван Васильевич,
Простите меня великодушно за то, что до сих пор не поблагодарил я Вас за Европейца и не прислал вам смиренной дани моей. Виною тому проклятая рассеянность петербургской жизни и альманахи, которые совсем истощили мою казну, так что не осталось у меня и двустишия на черный день, кроме повести, которую сберег и из коей отрывок препровождаю в Ваш журнал. Дай бог многие лета Вашему журналу! Если гадать по двум первым , то Европеец будет долголетен. До сих пор наши журналы были сухи и ничтожны или дельны да сухи; кажется Европеец первый соединит цельность с заманчивостию. Теперь несколько слов об журнальной экономии: в первых двух книжках Вы напечатали две капитальные пиэсы Жуковского, и бездну стихов Языкова; это неуместная расточительность. Между Спящей Царевной и мышью Степанидой должно было быть по крайней мере 3 нумера. Языкова довольно было бы двух пиэс. Берегите его на черный день. Не то как раз промотаетесь и принуждены будете жить Раичем да Павловым. Ваша статья о Годунове и о Наложнице порадовала все сердца; насилу-то дождались мы истинной критики. NB избегайте ученых терминов; и старайтесь их переводить, то-есть, перефразировать: это будет и приятно неучам и полезно нашему младенчествующему языку. Статья Баратынского хороша, но слишком тонка и растянута (я говорю о его антикритике). Ваше сравнение Баратынского с Миерисом удивительно ярко и точно. Его элегии и поэмы точно ряд прелестных миниатюров; но эта прелесть отделки, отчетливость в мелочах, тонкость и верность оттенков, вс это может ли быть порукой за будущие успехи его в комедии, требующей, как и сценическая живопись, кисти резкой и широкой? Надеюсь, что Европеец разбудит его бездействие. Сердечно кланяюсь Вам и Языкову.