С совершенным почтением имею честь быть, покорнейший слуга А. Бенкендорф.
№ 1936. 22 августа 1827. Его высокоб[лагороди]ю А. С. Пушкину.
342. А. X. Бенкендорф — Пушкину. 22 августа 1827 г. Петербург.Милостивый государь, Александр Сергеевич!
Представленные вами новые стихотворения ваши государь император изволил прочесть с особенным вниманием. Возвращая вам оные, я имею обязанность изъяснить следующее заключение.
1) Ангел, к напечатанию дозволяется;
2) Стансы, а равно 3) и Третия глава Евгения Онегина тоже.
4) Графа Нулина государь император изволил прочесть с большим удовольствием и отметить своеручно два места, кои его величество желает видеть измененными; а именно следующие два стиха:
„Порою с барином шалит“,и
„Коснуться хочет одеяла“,впрочем прелестная пиеса сия позволяется напечатать.
5) Фауст иМефистофель позволено напечатать, за исключением следующего места:
„Да модная болезнь: она „Недавно вам подарена.6) Песни о Стеньке Разине, при всем поэтическом своем достоинстве, по содержанию своему не приличны к напечатанию. Сверх того церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева.
Уведомляя вас о сем, имею честь быть с совершенным почтением, милостивый государь ваш покорнейшей слуга А. Бенкендорф
№ 1937. 22 августа 1827. Его высокоб[лагороди]ю А. С. Пушкину.
343. П. А. Плетнев — Пушкину. 27 августа 1827 г. Петербург.27 авг. 1827.
От генерала Бенкендорфа я получил два отношения на твое имя. Препровождаю при сем случае копии обоих:
I. „Представленные вами новые стихотворения ваши государь император изволил прочесть с особенным вниманием. Возвращая вам оные, я имею обязанность изъяснить следующее заключение. 1) Ангел к напечатанию дозволяется; 2) Стансы, а равно 3) и третия глава Евгения Онегина тоже. 4) Графа Нулина государь император изволил прочесть с большим удовольствием и отметить своеручно два места, кои его величество желает видеть измененными, а имянно два стиха: Порою с барином шалит и Коснуться хочет одеяла; впрочем прелестная пиеса сия позволяется напечатать. 5) Фауст и Мефистофель позволено напечатать, за исключением следующего места: Да модная болезнь: она Недавно вам подарена. 6) Песни о Стеньке Разине пр[и] [110] всем поэтическом своем достоинстве по содержанию своему неприличны к напечатанию. Сверх того церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева“.
II. „На письмо ваше о перепечатании г. Ольдекопом Кавказского Пленника вместе с немецким переводом мне не остается ничего другого вам ответить, как то, что родителю вашему объявлено было теми местами, от которых это зависело. Перепечатание ваших стихов вместе с переводом вероятно последовало с позволения цензуры, которая на то имеет свои правила. Впрочем, даже и там, где находятся положительные законы на счет перепечатания книг, не возбраняется издавать переводы вместе с подлинниками“.
Я уже приступил к печатанию Онегина. Напиши, по чем его публиковать? Следующую главу вышли мне без малейшего замедления. Пока ей надобно будет перейти свое цензирование, наступит срок и печатания ее. Хоть раз потешим публику оправданием своих предуведомлений. Этим заохотим покупщиков.
Какое сделать употребление из Нулина, когда ты пришлешь новые два стиха, в замену непропущенных?
Для Северных Цветов осталось у меня совсем готовых только две пиесы: Ангел иСтансы. Постарайся скорее доставить в Фауста два стиха, коими бы заменить непропущенные. Тогда и Фауст пойдет к Дельвигу.
Присланную тобою после Элегию я думаю представить для цензирования вместе с 4-ою Главою Онегина, а то не стоит беспокоить ею одною. Когда ее пропустят, тогда и отдам Дельвигу. Впрочем не дашь ли ему еще кой-чего в замен не одобренных Песень о Разине?
Прошу тебя, отвечай мне аккуратнее на все эти вопросы по порядку. Поэтические письма, т. е. не дельные, вредны там, где идет дело о скором приобретении денег. Кстати о деньгах. Не отставай от работы своего романа. Это вернейший капитал, который у тебя перед глазами.
Прилагаемое письмо получил я на твое имя из Москвы.
344. M. П. Погодину. Вторая половина (не позднее 30) августа 1827 г. Михайловское.ОТРЫВОК ИЗ ОНЕГИНА. [111]
В начале жизни мною правил Прелестный, [милый] хитрый, слабый пол; Тогда в закон себе я ставил Его единый произвол; Душа лишь только разгоралась, И сердцу женщина являлась Каким-то чистым божеством. Владея чувствами, умом, Она сияла совершенством. Пред ней я таял в тишине, Ее любовь казалась мне Недосягаемым блаженством. Жить, умереть у милых ног — Иного я желать не мог. * То вдруг ее я ненавидел, И трепетал и слезы лил, С тоской и ужасом в ней видел Созданье злобных, тайных сил; Ее пронзительные взоры, Улыбка, голос, разговоры, Всё было в ней отравлено, Изменой злой напоено, Всё в ней алкало слез и стона, Питалось кровию моей… То вдруг я мрамор видел в ней Перед мольбой Пигмалиона Еще холодный и немой, Но вскоре жаркой и живой. * Словами вещего поэта Сказать и мне позволено: Темира, Дафна и Лилета Как сон забыты мной давно. Но есть одна меж их толпою… Я долго был пленен одною… Но был ли я любим и кем, И где, и долго ли?… за чем Вам это знать? не в этом дело; Что было, то прошло, то вздор; А дело в том, что с этих пор Во мне уж сердце охладело; Закрылось для любви оно, И всё в нем пусто и темно. * Дознался я, что дамы сами, Душевной тайне изменя, Не могут надивиться нами, Себя по совести ценя. Восторги наши своенравны Им очень кажутся забавны; И право с нашей стороны Мы непростительно смешны. Закабалясь неосторожно, Мы их любви в награду ждем, Любовь в безумии зовем, Как будто требовать возможно От мотыльков иль от лилей И чувств глубоких [112] и страстей!