18 сентября.
Я узнал, что вы получили назначение, или как это назвать? что вам поручено написать историю Петра Великого. В добрый час! Поздравляю вас от всей души. Перед тем как высказываться дальше, я подожду, пока вы сами заговорите со мной об этом. Прощайте же.
Я только что прочел ваши два стихотворения. Друг мой, никогда еще вы не доставляли мне столько удовольствия. Вот вы, наконец, и национальный поэт; вы, наконец, угадали свое призвание. Не могу достаточно выразить свое удовлетворение. Мы побеседуем об этом в другой раз, обстоятельно. Не знаю, хорошо ли вы понимаете меня. Стихотворение к врагам России особенно замечательно; это я говорю вам. В нем больше мыслей, чем было высказано и осуществлено в течение целого века в этой стране. Да, друг мой, пишите историю Петра Великого. Не все здесь одного со мною мнения, вы, конечно, не сомневаетесь в этом, но пусть говорят, что хотят — а мы пойдем вперед; когда найдена […] [1605] одна частица подталкивающей нас силы, то второй раз ее наверное найдешь целиком. Мне хочется сказать себе: вот, наконец, явился наш Данте […] [1606] это было бы, может быть, слишком поспешно. Подождем.
(обратно)671
Описка вместо yeux
(обратно)672
Переделано из me
(обратно)673
29 сентября. Тригорское.
В прошлую субботу я с невыразимым удовольствием прочитала […]: они до такой степени заняли мое воображение, что всю ночь я видела вас во сне. Помню, поцеловала вас в глаза — судите же о неожиданном моем удовольствии, когда в то же утро почтальон принес мне ваше письмо от 11-го. Мне хотелось бы поцеловать оба ваших милых глаза, дорогой Александр, за проявленное ко мне внимание, — но будьте покойны. Холера обошла губернию по всем правилам — города и деревни, но с меньшими опустошениями, чем в других местах. Но вот что действительно замечательно: в Великих Луках и Новоржеве она не появлялась до проследования тела великого князя Константина — и была там жестока. Никто из свиты великого князя не заболел, однако же сразу после отбытия их из дома Д. Н. Философова за одни сутки захворало не менее 70 человек. Так всюду на его пути. Это наблюдение подтверждается полученным мною от моей племянницы Бегичевой письмом, в котором она сообщает, что с некоторых пор болезнь в Петербурге опять усилилась, что ежедневно заболевает по 26 или более человек, — и я подозреваю, что одна и та же причина производит одно и то же действие, — а так как Петербург обширнее всех мест, по которым следовало тело великого князя, то болезнь в нем и удержится дольше. Повторяю, она не поднимается на наши высоты. Умным людям приходят в голову сходные мысли, и у нас с вами явилась общая мысль о Савкине. Акулина Герасимовна, которой принадлежит половина земли, может быть и продаст ее. А так как вы говорите, что это не к спеху, то есть надежда; но то, что вы пишете о пребывании вашем в Петербурге, заронило во мне мысль: разве не навсегда вы там обосновались? — Савкино может служить приютом лишь на два летних месяца, и если вы приобретете его, то потребуется целое лето, чтобы сделать его обитаемым. — Прошу вас приветствовать свою красавицу-жену, дочери мои вам кланяются. Напомните об мне моей милой Надежде Осиповне. Я всё это время была очень больна лихорадкой, следствием желудочных болей, теперь я поправилась. Прощайте, будьте здоровы и уверены в постоянной нежной преданности вашей П. О.
(обратно)674
Переделано из ты
(обратно)675
В подлиннике: Васон
(обратно)676
В подлиннике: плуждает
(обратно)677
В подлиннике: четр
(обратно)678
Переделано из une inexactitude
(обратно)679
Переделено из 1'[envoyer][?]
(обратно)680
Спасибо, сударыня, за изящный перевод оды — я заметил в нем две неточности [1607] и одну описку переписчика. [Иссякнуть], означает tarir; [скрижали] — tables, chroniques. [Измаилской штык] — la bayonette d'Ismaél, а не d'Ismailof. [1608]
В Петербурге есть для вас письмо; это ответ на первое полученное мною от вас. Велите его вам доставить — я приложил к нему оду, посвященную покойному князю, вашему батюшке.