Константин Бух.
9 октября 1835. Оренбург.
Мой адрес […]
(обратно)1265
ль вписано.
(обратно)1266
Вторая половина листа оторвана.
(обратно)1267
Вот я, сударыня, и прибыл в Петербург. Представьте себе, что молчание моей жены объяснялось тем, что ей взбрело на ум адресовать письма в Опочку. Бог знает, откуда она это взяла. Во всяком случае умоляю вас послать туда кого-нибудь из наших людей сказать почтмейстеру, что меня нет больше в деревне и чтобы он переслал всё у него находящееся обратно в Петербург.
Бедную мать мою я застал почти при смерти, она приехала из Павловска искать квартиру и вдруг почувствовала себя дурно у госпожи Княжниной, где остановилась. Раух и Спасский потеряли всякую надежду. В этом печальном положении я еще с огорчением вижу, что бедная моя Натали стала мишенью для ненависти света. Повсюду говорят: это ужасно, что она так наряжается, в то время как ее свекру и свекрови есть нечего, и ее свекровь умирает у чужих людей. Вы знаете, как обстоит дело. Нельзя конечно сказать, чтобы человек, имеющий 1200 крестьян, был нищим. Стало быть, у отца моего кое-что есть, а у меня нет ничего. Во всяком случае, Натали тут не при чем, и отвечать за нее должен я. Если бы мать моя решила поселиться у нас, Натали, разумеется, ее бы приняла. Но холодный дом, полный детворы и набитый гостями, едва ли годится для больной. Матери моей лучше у себя. Я застал ее уже перебравшейся. Отец мой в положении, всячески достойном жалости. Что до меня, я исхожу желчью и совершенно ошеломлен.
Поверьте мне, дорогая госпожа Осипова, хотя жизнь — и süsse Gewohnheit, [1623] однако в ней есть горечь, делающая ее в конце концов отвратительной, а свет — мерзкая куча грязи. Тригорское мне милее. Кланяюсь вам от всего сердца.
(обратно)1268
говорят, что безумие — несчастье; ошибаются — это благо.
(обратно)1269
В подлиннике: Осла
(обратно)1270
Прорвано.
(обратно)1271
Прорвано.
(обратно)1272
Прорвано.
(обратно)1273
Наконец, сударыня, я был утешен получением вашего письма от 27 ноября. Оно было около 4 недель в дороге. Мы не знали, что думать о вашем молчании. Не знаю, но полагаю, что вы в Пскове, и туда адресую это письмо. Матери моей лучше, но до выздоровления еще далеко. Она слаба, однакож болезнь утихла. Отец всячески достоин жалости. Жена моя благодарит вас за память и поручает себя вашей дружбе. […] Желаю вам здоровья и хороших праздников; ничего не говорю о моей неизменной преданности.
Государь только что оказал свою милость большей части заговорщиков 1825 г., между прочим и моему бедному Кюхельбекеру. […] Край прекрасный, но мне бы хотелось, чтобы он был поближе к нам; и, может быть, ему позволят поселиться в деревне его сестры, г-жи Глинки. Правительство всегда относилось к нему с кротостью и снисходительностью.
Как подумаю, что уже 10 лет протекло со времени этого несчастного возмущения, мне кажется, что всё я видел во сне. Сколько событий, сколько перемен во всем, начиная с моих собственных мнений, моего положения и проч., и проч. Право, только дружбу мою к вам и вашему семейству я нахожу в душе моей всё тою же, всегда полной и нераздельной.
26 дек.
Ваше заемное письмо готово, и я вышлю его вам в следующий раз.
(обратно)1274
Пришлите мне, прошу вас, три последних тома мемуаров лорда Байрона, о которых я очень беспокоюсь. Вот опыт моего знания греческого языка — я думаю, что ошибся и что нужно писать τον ποητην вместо дательного. Тысячи приветов.
(обратно)1275
Если всё кончено, дайте мне какой-нибудь знак.
(обратно)1276
и т. п.
(обратно)1277
Обозрений.
(обратно)1278
Переделано из Reviews
(обратно)1279
Обозрения.
(обратно)1280
Переделано из доставила
(обратно)1281
Прорвано.
(обратно)1282
Прорвано.
(обратно)1283
Прорвано.
(обратно)1284
Прорвано.
(обратно)1285
Прорвано.
(обратно)