Vous voyez donc (si toutefois vous daignez me croire) que mon séjour ici est forcé, que je ne demeure pas chez la P-sse Galitzin, quoique je lui aie rendu une visite; que mon frère cherche à s'excuser quand il dit m'avoir écrit dès le commencement de la Choléra, et que vous avez tort de vous moquer de moi.
Sur ce — je vous salue.
26 nov.
Абрамово n'est pas la campagne de la P-sse Galitzin comme vous le croyez — mais une station à 12 verstes de Boldino, [Лук]оянов en est à 50.
Comme il para[it] [445] que vous n'êtes pas disposée à me croire sur parole je vous envoye deux documents [446] de ma détention [forcée[?]].
Je [447] ne vous ai pas dit la moitié de toutes les contrariétés que j'ai eu à[essy]essuyer. Mais ce n'est pas en vain que je suis venu me fourrer ici. Si je n'avais pas été de mauvaise humeur en venant à la campagne, je serais retourné à Moscou dès la seconde station, ou j'ai appris que la Choléra ravageait Нижний. Mais alors je ne me souciais pas de rebrousser chemin et je ne demandais pas mieux que la peste. [448]
540. Неизвестный — Пушкину. Вторая половина (до 27) ноября 1830 г. Лукоянов (?). (Отрывок)Милостивый государь Александр Сергеевич,
Исполню с удовольствием желание ваше выдачею свидетельства о благополучном состоянии с. Болдина. Остаюсь, милостивый государь, с глубочайшим [449]
541. A. H. Верстовскому. Вторая половина ноября 1830 г. Болдино.Сегодня должен я был выехать из Болдина. Известие, что Арзамас снова оцеплен, остановило меня еще на день. Надо было справиться порядком и хлопотать о свидетельстве. Где ты достал краски для ногтей? Скажи Нащекину, чтоб он непременно был жив, во-первых, потому что он мне должен; 2) потому что я надеюсь быть ему должен. 3) что если он умрет, не с кем мне будет в Москве молвить слова живого, т. е. умного и дружеского. И так пускай он купается в хлоровой воде, пьет мяту — и по приказанию графа Закревского, не предается унынию (для сего нехудо ему поссориться с Павловым, яко с лицом уныние наводящим).
Не можешь вообразить, как неприятно получать проколотые письма: так шершаво, что не возможно ими подтереться — anum [450] расцарапаешь. — [451]
542. M. П. Погодину. Последние числа ноября 1830 г. Болдино.Я было опять к Вам попытался; доехал до Севаслейки [и] (первого карантина). Но на заставе смотритель, увидев, что еду по собственной, самонужнейшей надобности, меня не пустил и протурил назад в мое Болдино. Как быть? в утешение нашел я ваши письма и Марфу. И прочел ее два раза духом. Ура! — я было, признаюсь, боялся, чтоб первое впечатление не ослабело [при] потом; но нет — я всё-таки при том же мнении: Марфа имеет европейское, высокое достоинство. Я разберу ее как можно пространнее. Это будет для меня изучение и наслаждение. Одна беда: слог и язык. Вы неправильны до бесконечности. И с языком поступаете, как Иоанн с Новымгородом. Ошибок грамматических, противных духу его — усечений, сокращений — тьма. Но знаете ли? и эта беда не беда. Языку нашему надобно воли дать более — (разумеется сообразно с духом его). И мне ваша свобода более по сердцу, чем чопорная [452] наша правильность. — Скоро ли выдет ваша Марфа? Не посылаю вам замечаний(частных), потому что некогда вам будет переменять то, что требует перемены. До другого издания. Покаместь скажу Вам, что анти-драмматическим показалось мне только одно место: разговор Борецкого с Иоанном: Иоанн не сохраняет своего величия (не в образе речи, [453] но в отношении к предателю). Борецкий (хоть и Новгородец) [454] с ним слишком за панибрата; так торговаться мог бы он разве с бояриным Иоанна, а не с ним самим. Сердце Ваше не лежит к Иоанну. Развив драмматически (то есть умно, живо, глубоко) его политику — Вы не могли придать ей увлекатель[ности] [455] чувства вашего — Вы принуждены были даже заставить его изъясняться слогом несколько надутым. Вот главная критика моя. Остальное… остальное надобно будет хвалить при звоне Ивана великого, что и выполнит со всеусердием ваш покорнейший понамарь.
А. П.
Что за прелесть сцена послов! Как вы поняли русскую дипло[ма]тику! [456] А вече? а посадник? а к.[нязь] Шуйский? а князья удельные? я вам говорю, что это всё достоинства — ШЕКСПИРОВСКОГО! [457]
О слоге упомяну я вкратце, предоставя его журналам, которые вероятно подымут его на царя (и поделом), а вы их послушайтесь. Для вас же пришлю я подробную критику, надстрочную. Простите до свидания. Поклон Языкову.
Адрес: Его высок[облагородию] м. г. Михайлу Петровичу Погодину в Москве в Университет.
543. H. H. Гончаровой. Около (не позднее) 1 декабря 1830 г. Платава. [Под текстом письма Д. Языкова к Пушкину № 538:]Voici encore un document — veuillez tourner la feuille.
[На второй странице:]
Je suis arrêté à la quarantaine de Платава. On ne m'y laisse pas [passer] entrer, parce que je suis en перекладной, ayant brisé ma voiture. Je vous supplie de faire savoir mon triste cas au Prince Дмитрий Galitzin — et de le prier d'employer son influence pour me faire entrer à Moscou. Je vous salue de tout mon cœur, ainsi que Maman et toute la famille. Ces jours-ci je vous ai écrit une lettre un peu dure — mais c'est que je n'avais pas la tête à moi — pardonnez-la moi, car je m'en repens. Me voilà à 75 verstes de chez vous et Dieu sait si je vous verrai dans 75 jours.