— Герех, не обращай внимания на её слова. То, что она богата, не делает её лучше тебя, — Дилания бросилась к злому парню и обхватила его лицо двумя ладонями, что с силой резануло по сердцу.
Ревность завладела мною. Злость и ненависть разлилась по телу, когда я увидела, что Дилания тянется к Гереху за поцелуем. Я опустила глаза, не желая видеть, как чужие руки касаются лица Гереха. Не желая видеть, как чужие губы касаются его рта. Закрыла глаза и с силой сжала кулаки. Борясь с желанием вскочить и оторвать конечности Дилании от щёк Гереха. Оттолкнуть её с силой.
Яростно шипя, как кошка. Царапая её лицо. Причиняя ей боль. Показывая свои права на него.
— Гер! — вскрикнула девушка, когда парень увернулся от её ладоней, не позволяя касаться себя. — Ты чего, Гер? — Дилания пыталась прильнуть к парню. — Ты же вчера позволил мне… Мы же вчера…
Красная пелена застелила мои глаза, когда я увидела, как Дилания отчаянно прижимается губами ко рту Гереха. Когда я увидела, как тонких обветренных губ, которые я так страстно желала поцеловать всего несколько минут назад, касаются чужие губы.
Одно дело слышать о похождениях любимого человека из чужих уст, а другое дело увидеть это собственными глазами. Я так сильно сжала карандаш в руках, что он разломался на две части и порезал мне ладошку.
Боль немного отрезвила и привела в чувства. Я опустила глаза на порез на ладошке. Бордовые капли выступили на маленькой неглубокой ранке. Я достала белый платок и промокнула.
— Убери руки! — угрожающий рык Гереха заставил встать все волоски на моём теле.
Его низкий, хриплый голос вызвал тянущее чувство внизу живота.
Я вскинула глаза на разыгравшуюся драму и тихо хмыкнула.
— Но, Гер! Почему ты так холоден со мной? — Дилания вновь попыталась коснуться щеки парня рукой, но Мавр перехватил её за талию сзади и оттащил в сторону. — Отпусти меня, придурок, — закричала она, брыкаясь в руках парня.
— Что ты унижаешься, как последняя дура? — спросил первый красавчик школы, который уже не раз пытался пригласить меня на свидание, но нарывался на категоричный отказ.
Не нравятся мне люди с завышенной самооценкой.
— Имей хоть каплю гордости. Зачем ты ноешь, как побитая дворняжка? Я тебя могу согреть этой ночью, — Мавр пошло усмехнулся и ладонью ударил девушку по ягодице. Класс взорвался хохотом. Парни свестели.
Дилания стала выворачиваться из рук парня, что-то громко крича и проклиная всех.
— Слышь ты, придурок, — Дилания отвесила хлесткую пощечину. — Я тебе яд подолью, чтобы ты сдох, как последняя тварь.
— Детка, — Мавр с силой притянул девушку к себе и оставил поцелуй на её шее, — не кипятись. Я подарю тебе невиданное наслаждение. Меня даже не придется уговаривать.
Дилания покраснела и открыла рот, чтобы что-то ответить, но дверь в класс открылась, заставив всех замолчать.
— Доброе утро, — разрядил накалённую до предела обстановку в классе учитель древнеэльфийского языка. — Сегодня мы продолжим изучать прошедшее время. Как вы все помните на прошлом занятии мы… — я уже не слышала голоса женщины, погрузившись полностью в свои тяжёлые и тревожные мысли.
Я пыталась проанализировать сложившуюся ситуацию, недоумевая, почему Герех так разозлился из-за моих слов. Почему он так смотрел на меня? Почему потерял над собой контроль? Его зацепили мои слова? Или моё пренебрежение?
Целый час занятия я ловила на себе нечитаемые взгляды Гера, которые заставляли меня отчаянно краснеть и трепетать.
Пытаясь отвлечься, достала свой дневник и быстрыми движениями стала набрасывать на бумагу портрет Гереха.
Я хотела запечатлеть Гера таким, каким я видела его всего несколько минут назад. Красивым и яростным. Штрих за штрихом и на бумаге появился портрет парня — всколоченные волосы, вытянутые зрачки серых глаз, напряжённые плечи и стиснутые кулаки.
Кончиками пальцев огладила контур такого любимого лица, будто успокаивая.
Будто убеждая его в том, что сказанные мною слова, ложь.
Будто даря ему свою ласку и любовь, которую я не могла подарить ему в жизни.
Слишком разные. Слишком гордые. Слишком чужие друг для друга.
Я подняла глаза, желая посмотреть на гордый профиль ещё раз, но снова наткнулась на внимательный взгляд серых глаз, в которых плясали чертенята.