Я же, стоя в тени, осознал всю грандиозность произошедшего. Я не просто избежал смерти. Своими действиями я изменил правила самой локации. Я перевел этот маленький кусочек мира в другое состояние, в «особый инстанс», и теперь его законы работали иначе для всех, кто в него попадал. Гайды здесь больше не действовали. Это была моя персональная «песочница». И я был в ней единственным, кто понимал, что происходит.
Убедившись, что Лекс-9 занят руганью в адрес разработчиков, а не заходит в игру, я приступил ко второй фазе эксперимента.
Теперь, когда я знал, что система реагирует, я должен был проверить свою основную гипотезу. Я назвал ее «гипотезой о предотвращении каскадной катастрофы».
Я предполагал, что если базовые «смертельные» скрипты не сработали, система может попытаться запустить резервные, более сложные. И я подозревал, что все они каким-то образом завязаны на «ожившем» NPC — девочке Мие. Я должен был не просто исследовать мир. Я должен был защитить ключевой элемент системы от самой системы.
Со стороны это выглядело как акт чистого безумия.
Действие 1: Дверь.
Я вернулся к магазину игрушек. Мия, все еще не купив мишку, зашла в подъезд соседнего дома. Я знал из своих наблюдений, что через три минуты она должна была снова выйти на улицу и если кондиционер еще не падал, он упадет на нее. Я подобрал с земли обломок кирпича (одна из немногих «живых» деталей, появившихся после «пробуждения» инстанса) и подошел к тяжелой двери подъезда. Несколько секунд я вычислял усилие и угол, а затем аккуратно подпер дверь снаружи, заклинив ее. Не намертво — так, чтобы маленький ребенок не смог открыть ее изнутри.
Действие 2: Водосток.
Моя следующая цель — водосточная труба на углу того же дома. Я заметил, что она проходит аккурат над той самой трансформаторной будкой, которая служила источником «смерти от электричества». В коде мира я предполагал наличие скрипта погоды. Если бы пошел дождь, вода, хлынув по трубе, могла бы вызвать короткое замыкание. И если бы Мия в этот момент оказалась рядом…
Я нашел несколько плоских камней и плотно закупорил сливное отверстие трубы. Еще одно бессмысленное, на первый взгляд, действие. Вандализм ради вандализма.
Действие 3: Кот.
Последний элемент. На перилах балкона второго этажа, прямо над местом, где Мия любила стоять у витрины, спал рыжий NPC-кот. Он был частью стандартного инстанса, декорацией. Но я подозревал, что у него, как и у кондиционера, есть своя скрытая роль. Каскадный скрипт. Что, если какой-то громкий звук должен был его напугать, заставив упасть с перил и сбить девочку с ног прямо под колеса того самого, не приехавшего вовремя грузовика?
Я встал прямо под балконом, посмотрел на спящего кота и со всей силы топнул ногой по асфальту.
Эффект был мгновенным. Кот, который до этого был неподвижен, как изваяние, подпрыгнул, дико мяукнул, и вместо того, чтобы упасть вниз, метнулся вглубь балкона и исчез в открытом окне.
Я завершил подготовку.
Стоя посреди этой стерильной улицы, я чувствовал себя гроссмейстером, сделавшим три тихих, непонятных хода в начале партии. Бессмысленные действия сумасшедшего.
Но в моей голове эти действия складывались в единую, безупречную логическую цепочку. Я не ломал игру. Я устранял потенциальные угрозы. Я строил защитный периметр вокруг ключевого элемента системы. Я только что провел полноценную операцию по предотвращению трех потенциальных «несчастных случаев», которые еще даже не произошли. И теперь оставалось только ждать, как на это отреагирует система.
Глава 5
Очередной рабочий день подходил к концу, и монотонный гул «Фермы» стал стихать.
Я собрал свои вещи, мысленно уже находясь в стерильном городе Туториала, прокручивая в голове варианты эксперимента. Выйдя из-за своего стола, я направился к выходу, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.
Но избежать этого не удалось.
Из переговорной «Босс-файт» вышел он. Олег Марков. В своем идеально сидящем костюме, с волоском к волоску прической, он выглядел как хищник, только что закончивший трапезу. Он заметил меня, и на его губах появилась холодная, победившая ухмылка. Та самая, которую он бросил мне через стол на совещании, когда продавил свое «силовое» решение.
Он не сказал ни слова. Он не кивнул. Он просто прошел мимо, на долю секунды задержав на мне свой взгляд. Во взгляде этом не было простой неприязни. Там было чистое, концентрированное презрение. Презрение практика к теоретику. Сильного к умному. Молотка к скальпелю.
Это длилось всего мгновение. Он прошел дальше по коридору, оставляя за собой шлейф дорогого парфюма. А я остался стоять, чувствуя, как по лицу снова разливается знакомая горячая волна унижения. Это был его мир, с его правилами. И он только что снова мне об этом напомнил.