- Чай это замечательно, мама, - твердо сказала я, удостоверившись, что она сидит рядом со мной в машине. - Но сначала мы должны кое-кого навестить.
- О, Абби, надеюсь, ты не наделаешь глупостей!
- Мы всего на минутку заскочим, - заверила я. - А ты пока можешь мне помочь.
- Каким образом?
- Расскажи все, что тебе известно про Винсента Дохерти.
- Мне? Он ведь был одним из твоих дружков, золотце. Как и Гилберт.
- Не был он моим дружком! - вскипела я. - А спрашиваю я
тебя лишь потому, что ты не только живешь в одном городе с Винсентом, но и по-прежнему якшаешься с его прихвостнями.
- Ничего подобного!
- Как, разве его мамаша не член вашего клуба?
- Я состою во многих клубах, Абби, - высокопарно изрекла мама. - И я вовсе не обязана знать детей всех своих знакомых.
- Да, но ведь в этот клуб ты вступила лишь в прошлом году. И так о нем мечтала, что у тебя просто слюнки текли. Как он называется - "Апчхи"?
- Не "Апчхи", а "Апатия", - сурово поправила меня мама. - И ты это прекрасно знаешь.
- И Юдора Дохерти состоит в этом клубе?
Мама вздохнула. - Только пообещай, что никому ни слова не скажешь.
Правой рукой я продолжала рулить, а левой истово перекрестилась. Честное скаутское.
- Как правило, мы встречаемся в загородном клубе Рок-Хилла, но иногда, по особым случаям, встречи протекают в доме какого-либо члена клуба. В прошлом апреле... или в мае мы все собрались в доме Юдоры на берегу реки. Когда все разошлись, я задержалась, чтобы помочь ей прибрать, и мы разговорились.
- О чем?
- В основном о своих детях. Как нужно уметь прикрывать глаза на все огорчения и обиды, которые мы от них терпим, стараясь замечать только хорошее.
- Говорила, конечно, только она.
- Нет, золотце, большей частью - я.
- Ух ты, представляю, как горят уши Тоя!
Мама нежно огладила жемчужное ожерелье. - Абби, я, кажется, его не упоминала.
- Как? - я вскинула брови. - Но ведь не могла же ты меня иметь в виду!
Мама потупила взор. - Нет, золотце, я именно о тебе говорила.
- Мама! - возопила я. - По твоему наущению я пошла учиться в колледж. И замужем благополучно побывала - внешне, по крайней мере. Да, верно, сейчас я разведена, но замуж я сходила. На хлеб я зарабатываю сама. Да, не забудь еще, что я тебе замечательных внучат подарила!
- Да, конечно. - В голосе мамы прозвучало примерно столько же радости, сколько испытала я в тот день, когда Бьюфорд впервые предложил мне заняться оральным сексом.
- Мама, - грозно заговорила я. - Колись сейчас же - на что ты намекаешь? Неужто я оказалась плохой дочерью?
- Откровенно говоря, золотце, я надеялась на лучшее.
Я просто не верила собственным ушам. Для мамы я делаю предостаточно. И ведь она отнюдь не беспомощна. Да, папа богатого наследства ей не оставил, но зато Бьюфорд - один из немногих приличных поступков в его жизни - умело распорядился ее капиталами. И вот теперь, по прошествии восемнадцати лет после папиной кончины, мама живет, пусть и не припеваючи, но в достатке.
- Мамочка, - взвыла я. - Разве я почти каждый день не звоню тебе, и не приезжаю к тебе на ужин не реже раза в месяц? От многих других дочерей и этого не дождешься.
- Ты мало со мной разговариваешь.
- Ну, это уже полная ерунда!
- Я имею в виду - по-дружески. Не делишься со мной самым сокровенным, как, например, с Уиннелл.
- Да, но ведь ты моя мама!
- А вот Той делится. Той во мне прежде всего личность видит, а уже потом - маму.
- Что? Да ведь Той тебе почти никогда не звонит. Ты сама мне недавно жаловалась.
- Возможно, твой брат звонит и не часто, но зато мы всякий раз беседуем подолгу и обстоятельно.
Такой наглости я уже пережить не могла. Еще немного, и я возненавидела бы собственного брата, хотя еще недавно считала, что он недостоин моей ненависти.
- И что же, хотела бы я знать, Юдора Дохерти поведала тебе про своего драгоценного Винсента? - ядовито осведомилась я. - Подобрала ли она слова, чтобы выразить свое разочарование?
- Напротив, золотце. Юдора гордится своим сыном.
- А Винсент - единственное ее чадо?
- Да. И, по словам Юдоры, они с ним друзья - водой не разольешь.
- Ха!
- Он делится с ней самым сокровенным.
- Понятно, значит он не только маменькин сынок, но и болтун в придачу. Представляю, как разобьет ее сердце известие о том, что Винсент заправляет печально известным центром развлечений для взрослых на Черри-роуд.
- О, - лицо мамы прояснилось. - Всегда мечтала побывать там.
- Мама!
- Вот видишь, с тобой своими сокровенными мыслями делиться не стоит.
- Но не такими же мыслями, мама! Я думала, что ты очень дорожишь своей репутацией. Представляешь, как она пострадает, когда люди узнают, что ты шастаешь по злачным заведениям?
Мама презрительно фыркнула. - Не будь ханжой, золотце. Я хочу только заглянуть туда на минутку, и посмотреть на то, что там творится - и все. Меня всегда любопытство разбирало.
- Мама, то, что там творится - омерзительно! - с горячностью воскликнула я. - Это самый настоящий притон. Если у Юдоры Дохерти есть хоть остатки гордости, то она немедленно отречется от Винсента и уедет из нашего города. - По правде говоря, я не имела ни малейшего понятия о том, что творится за дверями пресловутого центра развлечений для взрослых. Вполне возможно, что там просто играли в настольные игры и пили лимонад.
- Юдора говорит, что у Винсента золотое сердце.
- Может, хоть позолоченное? - поддела я.
Мама укоризненно покачала головой. - Он много жертвует на благотворительные цели.
- Деньги отмывает!
- Бездомным не важно, откуда поступают деньги, - высокопарно изрекла мама. - Как и детям-сироткам. Может, только каким-нибудь ученым мужьям это не все равно.
- Ты надо мной потешаешься, - разгневанно сказала я. Затем пересекла сразу три полосы и резко вырулила влево на огромную автостоянку. - Вот мы и приехали, мамочка. Перед тобой центр развлечений для взрослых, который принадлежит Винсенту Дохерти. Зайди, поразвлекись, а потом уж мы с тобой потолкуем по душам. Может, даже пропустим по рюмашке-другой.
- Ну, а кто теперь потешается?