Стиснутая в его крепких руках, окутанная тонким ароматом Лилу, я чувствую, как от эмоций перехватывает горло. Они здесь, они живы, и с ними всё в порядке, но от этого не легче. Ведь там, на другом континенте в разрушенной цитадели осталась часть нашей команды. Остался Рик.
– А где остальные? – будто читая мои мысли, в недоумении спрашивает Хуч, выпуская нас с Лилу и отступая.
Тяжело вздыхаю и, не торопясь отвечать, оглядываюсь. Судя по размерам шатра, Дэль в этом отряде занимает самое высокое положение. Центром здесь служит большой стол с тускло светящимся проектором, на котором я замечаю изображение Эмиона. Континент весь испещрён непонятными значками и подсвеченными диаграммами. Сама Дэль находится во главе стола, она с показательным безразличием крутит в руке кинжал, то и дело ковыряя им стол.
У тканевых стен расположены несколько низеньких топчанов, на одном из которых замерла Несси. И как бы сестрица ни пыталась удерживать лицо, я нутром чую, насколько она напугана и напряжена.
Столкнувшись со мной взглядами, Несси приподнимается, будто хочет подойти, но тут же усаживается обратно, а в её глазах появляется привычная для неё надменность.
– Рифетар? – С противоположной стороны, которая скрыта от меня могучей спиной Хуча, к Иво подбегает Хэль.
Бледная, она глядит на духовника с тревогой и беспокойством.
– Девочки?
Я украдкой смотрю на Беаликита, ожидая его ответа. Но тот лишь молча машет головой, отчего Хэль отшатывается, прижимая руку ко рту. И это потрясает, ведь всегда спокойная и собранная Хэль казалась оплотом невозмутимости и готовности пожертвовать собой. Собой, но, как видно, не командой. И от осознания того, как всё же мы с ней похожи, сердце сжимает от сочувствия.
– Мы не знаем, что с ними. – Иво протягивает ладонь и мягко поглаживает подопечную по плечу. – Я верю, что они выберутся. У них хорошие помощники.
На последних словах ливекец переводит взгляд на меня, и в этот момент охает Лилу, чётко понимая, о каких помощниках говорит Иво.
– Может, закончим с вашими страданиями? – подаёт голос Несси, старательно пытаясь говорить капризно, но выходит, скорее, жалко.
– Заткнись, подкидыш, – осекает её Дэль с таким видом, будто перед ней таракан заговорил.
– А ты кто такая, чтобы со мной так разговаривать? – взвивается сестрица.
А потом до неё доходит смысл слов Адель, и она отшатывается.
– Быть не может!
На лице старшей Хиларике появляется хищный, злорадный оскал. Она поднимается и наступает на пятившуюся к стене Несси.
– Ну что ты теперь будешь делать, а, милая для всех, пушистая и ангельски прекрасная Ванесса? – с триумфальным злорадством в голосе спрашивает Дэль. – Что ты будешь делать, когда за твоей спиной нет матери? Когда никто здесь не очаруется твоим гнилым характером?
– Да ты сама не лучше! – не выдерживаю я, передаю Флоренс в руки удивлённой Лилу и широкими шагами подхожу к сёстрам. – Ты сама ведёшь себя не лучше Несси. Такая же гнилая, такая же упивающаяся властью. Гнобящая тех, кто слабее, тех, кто не может ответить!
В какой-то момент понимаю, что не вижу ничего, кроме залитых гневом и, как ни странно, обидой глаз Дэль. Мы стоим нос к носу, прожигаем друг друга, и ни одна из нас не намерена сдаваться.
– А ты у нас святая совесть? – цедит сквозь зубы старшая Хиларике и неожиданно делает шаг назад.
Первая! Отступает и даже отводит взгляд.
– Ты на полном серьёзе сейчас защищаешь эту? – бросает она, кривя в презрении губы.
Мои губы, которые никогда не выражали такой эмоции! Это кажется таким противоестественным, что меня окончательно накрывает.
– А я не её защищаю! Я к тебе взываю. К той девочке, которая когда-то смотрела на мир совсем по-другому. Которая умела любить и была любима. И понимала, что мир не однобоко жесток. Что помимо тварей – иномирных или самых обычных, которых по недоразумению называют людьми, – есть и друзья. И те, кого стоит защищать.
– Сдохла та девочка! – раненой кошкой шипит Дэль, в ярости выставляя руку с поднятым указательным пальцем. – И заруби себе на своём святом носике – не смей указывать мне, как и с кем разговаривать! У нас есть дело, мы его выполняем и расходимся! Поняла?!
– Не горю желанием продолжать сотрудничество дольше нужного! – огрызаюсь я, понимая, что выжата этим разговором до дна.
А нам ведь ещё выпытывать из этих двоих ответы на весьма щекотливые вопросы.
Дэль, яростно выдохнув, отходит к перегородке, что делит шатёр на спальную и рабочую зоны. По её напряжённой спине легко догадаться, что и для неё наш разговор не прошёл так уж легко, как ей хочется показать.