- На следующий вечер то же самое. Вот только на этот раз второй всадник оказался умнее, как только он застрелил первого. Поэтому Харту приходится выслеживать его в толпе полубезумных коров, потревоженных стрельбой две чертовы ночи подряд. Харт все же до него добрался. На третью ночь ему удалось убить только одного, но это нормально, потому что из восьми всадников в живых осталось только трое, они не успели далеко продвинуться из-за облавы, устроенной Хартом, и были полностью деморализованы, Поэтому на следующий день Харт решает, что этого вполне достаточно, и когда они спускаются вниз по старому руслу реки, он настигает их с дробовиком в руке и говорит мексу, который управляет повозкой, что это именно он застрелил его товарищей и что тот может либо вернуть скот и повозку, либо он разберется с ними прямо здесь и сейчас. На следующий день он возвращается туда, где его ждут Берри и остальные со всеми коровами, кроме четырех. Берри сказал, что надо отдать должное мексиканцам - они мерзкие сукины дети, но неплохие пастухи, раз после трех давок потеряли всего четыре головы. Харт уже выдохся, поэтому Берри посылает двух других парней за повозкой с припасами, и они находят ее там, где Харт ее оставил, хотя ничто не мешало мексам забрать хотя бы ее.
- Разве что они боялись, что Харт может снова прийти за ними.
Очень интересная история, - подумал я. - Если бы речь шла не о Харте, а о каком-то другом неизвестном мне человеке, я бы тотчас же записал ее, как только в руки мне попали бы перо и бумага. Но я не думал, что ему захочется стать героем статьи в нью-йоркской газете.
- Но это ничего не объясняет, - сказал я.
- Что ты имеешь в виду?
- То, как он с ней обращается.
- Мексиканка убила его сводного брата в Чурубуско, парня примерно твоего возраста.
Я увидел, как Харт ведет лошадей от ручья. Среди них была и лошадь Елены. Ее с ним не было. В свободной руке он вертел кости.
- Я никогда не встречал человека, который бы так любил свои кости.
Матушка рассмеялся и поднес спичку к хворосту.
- Черт, они принадлежали его жене. - Она сдавала карты в салуне в Сан-Антонио, когда они познакомились. Она была сильной, красивой женщиной. Можно сказать, жизнерадостной. Немного похожа на Елену, только белая. Сбежала с парнем, который увлекался игрой в очко.
Интересно, - подумал я. За один разговор я узнал о Харте больше, чем за последние два месяца. Информация о нем поступала ко мне потоком, и мне пришла в голову мысль, что катализатором всего этого была Елена. Елена и все, что с ней произошло.
- Я бы никогда не подумал, что он женат, - сказала я.
- Он не женат, сынок. Больше не женат. Разве что, может, на мне.
Я смотрел, как Харт проходит мимо нас, кивает и привязывает четырех лошадей, и думал, знает ли он, что мы говорили о нем, судя по молчанию между нами, и волнует ли его это в той или иной степени. Я потянулся за куском мескита в куче позади нас, когда он подошел.
- Оставь, - сказал он.
- А?
- Отойди немного.
Я встал и сделал шаг назад, а Харт ударил ногой по куче, и я услышал резкий трещаще-стрекочущий звук гремучей змеи, прежде чем увидел, как она сворачивается в тугой смертоносный клубок, переключая свое внимание с Харта на меня, стоящего прямо перед ней, и в этот момент сапог Харта опустился ей на голову.
- Господи, Харт!
- Я видел, как она заползла туда. Будь осторожнее, Белл.
- Ты наступил на эту чертову штуку. Они же кусаются, черт возьми!
- Если наступишь на нее первым, она не укусит.
Змея была на расстоянии вытянутой руки от меня. Меня трясло. Укус змеи, как правило, не смертелен, если сразу же обратиться за помощью, но я бы не хотел испытывать судьбу.
- Черт возьми, Харт. Неужели тебе не нравится жизнь?
- Не больше, чем та змея, наверное. Но мне она тоже не нравится.
Я обернулся и увидел Елену, поднимающуюся по насыпи.
Ее одежда и волосы были мокрыми, а сама она выглядела посвежевшей, помолодевшей и очень милой. Матушка улыбнулся.