— Обстоятельства имеют значения, — ответил ему Тихий, продолжая сидеть в неудобной позе. — Ты попал, считай, в новый мир. Здесь на тебя навалилось все, ты чувствовал себя одиноким, и тебе встретилась на пути Соня. Эта девушка была способна вскружить голову любому, поверь мне! Не удивительно, что ты впечатлился. А твоя жена, если она все же не плод воображения, я уверен, с кем-то близость она точно имела. Ты говорил, ее представили, как полковника Кредов?
— Ну, да…
— Так, тут все понятно. Повторюсь, если она все же жива, то на подобной должности одной вообще никак, у нее точно кто-то есть или был. А может, и был, и есть.
— Ну, спасибо, умеешь ты подбодрить с утра.
— Не благодари. Я не должен давать надежду, я должен сохранять твое психическое состояние, пока ты не войдешь во вкус этой жизни. Не забывай, ты — меченый. Это многое значит.
— Ну, как же я могу? Ведь ты не даешь мне об этом забыть, мой одноглазый друг.
Адам похлопал Следопыта по плечу и ушел справить нужду за одну из прогнивших машин. Тихий в ответ улыбнулся.
— Доброе утро, — донесся сонный голос Мари.
— Доброе, — не отрываясь от медитации, ответил Следопыт. — Что-то вы сегодня раньше проснулись, неужели солнце спать мешает?
— Ага, солнце и бубнение двух каких-то стариков. Жаль, разобрать не смогла, о чем они говорили… — Мари поднялась в локтях и, кряхтя, пожаловалась, — Я ужасно скучаю по кровати. От сна на земле все бока болят.
— А я думал, ты уже привыкла.
— К такому нормальный человек привыкнуть не может. Боги, моя спина! — Мари вытянула руки над головой и, насколько могла, потянулась. — А где Альфа? — спросила она, закончив упражнение.
— Была за тем столбом. Думаю, там и лежит.
— Ну, хорошо. Пусть отдыхает. Она как-никак с Адамом полночи в дозоре провела.
— И со мной потом сидела. Она пошла только, когда солнце встало.
— Порой я удивляюсь этой собаке.
Мари отхлебнула из фляги и приступила к сбору спальника.
— Слушай, а как Альфа появилась у тебя? Ты вроде не рассказывала ни разу.
— Да, тут и рассказывать нечего, — не отрываясь от дела, ответила женщина. — Она сама пришла на следующий день после смерти матери. Я всегда считала, что ее приход это подарок судьбы. Она появилась в момент жизни, когда мне больше всего нужна была компания.
— Занятно, — протянул Тихий. — Интересно, что белая овчарка делала в Реликтовом лесу?
— Не знаю и думать не хочу. Я просто рада, что она со мной. Мне этого хватает. Завтракаем и выходим?
— Да! — Следопыт одним прыжком слез с камня, ладонями разогнал кровь по мышцам, после чего довольно посмотрел на безоблачное небо. — Хороший день, — вслух произнес он и добавил, — В лес Снов входить нужно только такой погодой.
К тому самому лесу, о котором обмолвился Тихий, вела широкая автомагистраль. Конечно, она давно не исполняла своей роли. Крыша с установленными на ней солнечными панелями в лучах ясного дня напоминала сито. На редких сохранившихся местах она поросла кустами с ярко-фиолетовыми листьями, но в большинстве опоры просто не выдержали груза, событий, времени, в конце концов, и обвалились на полотно. В местах просветов асфальт взбугрился, пошел трещинами, порос травой. Чисто визуально так было даже лучше, разнообразие красок придавало настроения этому месту.
Время от времени на пути встречались поросшие темно-бурым лишайником автомобили. Мари сразу приметила в поросли лишайника-мутанта, основу питания которого составляли пластмассы и краска. Оно не удивительно, влияние человека на природу заставило все перестроиться. Адам давно слышал, что пластиком начали питаться шершни, несколько видов червей, даже рыбы, почему же лишайник должен был остаться в стороне?
Магистралью давно не пользовались. Как объяснил Тихий, ее начало затерялось в пустошах, а конец упирался в лес Снов — место с плохой репутаций среди проводников. Караваны здесь не ходили, а из-за этого, в свою очередь, в лесу Снов и около него никто не селился. Хотя в последнем Следопыт не был уверен, он на это надеялся.
Чем ближе оказывался край леса, тем хуже становилась погода. Небо затянулось тучами, поднялся холодный ветер. Литья-полотна высоких каменных деревьев звучно хлопали и развивались, грозя сорваться с каменных ветвей. Грохот их волнений был слышен издали.
— Не хорошо это, не та погода… — нахмурившись, выдал Тихий, всматриваясь в широкие листья-полотна.
— А что не так? Это даже не буря, так, подвывает. Бывало и хуже, разве нет? — на всякий случай, перехватив лазган удобней, спросил Адам.