— Тихий, Мари!
Адам взорвался от осознания произошедшего, вскочил с кровати, но тут же замер, заметив движение под одеялом на второй койке.
— Не шуми, Меченый, — лениво прозвучал голос Мари из-под одеяла. — Я еще минутку посплю… — она сладко зевнула. — Я видела такой дивный сон.
— Просыпайся, нам нужно подниматься! — прошептал ей Адам, осматриваясь по сторонам.
Он стоял босиком на земляном полу посреди небольшой комнатки с двумя кроватями, двумя стульями и таким же количеством тумбочек, с горящими электросвечами на них. Ни одежды, ни оружия в комнате не было, не говоря уже о рюкзаках, заполненных походной утварью.
Мари нехотя открыла глаза. Окинув мутным взглядом незнакомую обстановку, она нахмурилась, не поверив тому, что видит. Она точно помнила, что спать ложилась в заброшенной гостинице, будучи замотанной во всю доступную ей одежду, а здесь ее кое-как согревало нижнее белье и, о боги, настоящее одеяло! Мари перевела сонный взгляд на полуголого Адама, слабо вздохнула и почему-то улыбнулась.
— Хорошая попытка, Меченый, — тихо произнесла она. — В таком виде ты мне еще не снился, но между нами все равно ничего не будет. Я, пожалуй, еще полежу немного на мягкой перине. Грех упускать такую возможность, даже, если это происходит во сне.
Мари снова зевнула и вернула голову на подушку.
— Нет, это не сон, — более настойчиво прошептал Адам.
Проговаривая это, он с опаской посмотрел на дверь. Через широкую щель виднелась щеколда, на обратном конце которой совершенно точно крепился замок. Кто же был с той стороны: друг или враг, а может, ни то, ни другое? Может, снова боги решили подшутить над ним? Если это было так, зря они оставили с ним Мари. С ней он не сойдет с ума и, делай они что угодно, он точно не оскорбит их дружбу. Во имя его чувств к Аннет, во имя яркой страсти к Соне, во имя памяти собственных ошибок, он найдет выход из любой тюрьмы. Никто и ничто не сможет его сломить! А когда он выберется, он снова все исправит: избавит Тихого от мучений, снова вернет его к жизни, если то потребуется, вернет и Альфу — он сможет все! Он — меченый, избранный величайшей силой, с которой вынуждены считаться даже боги. Он — посланец великой Матери!
— Чего ты улыбаешься? — прервала ход вдохновляющих мыслей Мари. — Где мы, и как тут оказались? Что вообще произошло?
Она начинала приходить в себя.
— Только не шуми, пожалуйста, — Адам попытался ее успокоить. — Я пока сам мало что понимаю, но ты не волнуйся, мы найдем отсюда выход.
— А я и не волнуюсь, — бодро ответила женщина. — Ты только скажи, выход откуда? И где Альфа с Тихим?
Из-за двери послышались шаги.
— Тише! — прошептал ей Адам, приставив палец к губам. — Лезь под одеяло!
— Какое одеяло, что за бред?
— Лезь, говорю!
Запирающий замок щелкнул, и в дверь постучались. В следующее мгновение через нее должен был войти тот, кто даст ответы, если не все, то многие. Адам готов был биться за свободу с кем угодно, однако в глубине души все равно надеялся увидеть на месте гостя Следопыта или кого-то еще, с кем не пришлось бы мериться силами.
Дверь отворилась. В проходе стоял не Тихий. Перед Адамом предстал странный субъект, от вида которого, все планы мигом спутались. Человек или иное существо, он был обмотан черной тканью, свисающей небрежными лоскутами по бокам и за спиной. Кисти его рук прятались под металлическими перчатками, а лицо закрывала кевларовая маска. Единственным, подтверждающим принадлежность этого создания к реальному миру, а не к миру фантазий, был деревянный кулон на груди — маленькая лошадка, грубо выточенная неумелым мастером. Незнакомец вел себя спокойно, без агрессии. Он медленно склонил голову в приветствии и произнес слова:
— Надеюсь, ваш сон был сладок.
Его голос казался знакомым, но из-за маски он искажался, приобретал неповторимые холодные нотки.
— Я вам не враг, — так же спокойно продолжил он. — Я распорядился постирать и подшить ваши вещи. Ваш путь был долгим, одежда износилась и нуждалась в уходе. Хочу представить вам моих маленьких помощниц: Розену и Адриту. Это они выполнили всю работу. Уверен, вы захотите их отблагодарить.
В комнату вошли две девочки младшего подросткового возраста. Каждая из них несла в руках стопку чистой отутюженной одежды. Девочки оставили одежду на кровати, потом бегом вернулись в коридор и сразу после внесли в комнату начищенную обувь. Оставив ее перед кроватью, они посмотрели сначала на Адама, потом на Мари, которая не сдержалась и все же показалась из-под одеяла. Не получив никакой реакции, дети вернули взгляды на человека в маске.