— Ловко ты! — засмеялся тот. — Только, вот, от судьбы не уйдешь.
— Что это за дрянь отовсюду лезет?!
— А, это — сила с обратной стороны реальности. Она приведет Вселенную и все что за ней к балансу и гармонии. Наша сторона вернется к истоку.
— Какие стороны, какая гармония?! Тут люди умирают!
— Мир каждый видит в своем облике, и каждый прав, ведь смыслов в нем бесконечное множество. Однако истина, единственная и неповторимая правда, она одна, и сегодня все человечество познает ее.
Вникнуть в слова умалишенного Одли у Адама не получилось. Его колено пронзила острая боль. Будто горящий кинжал, зеленый поток медленно пронизывал его мышцы и сухожилия. Он не удержался на ногах, упал на пол под истерический хохот Роберта. Несмотря на боль и страх перед неизвестным, злость взяла свое, и Адам снова ударил Одли. В удар он вложил все свои силы. Если уже умирать, то пусть этот человек, желавший его жену, сделавший его самого жертвой обмана и какого-то дьявольского действа, пусть он получит заслуженное — удар полный злобы и презрения.
Гул, шум сирены, взрывы и стрекот искр, вопли умирающих, крики еще живых, даже хриплый смех Одли — все смешалось в одну симфонию, порожденную хаосом. Адам чувствовал, как силы покидают его тело, как сама жизнь высасывается зеленым языком этой проклятой субстанции. Все попытки отделаться от нее ни к чему не привели.
В глазах уже начало темнеть, когда за спиной послышался треск иного рода. Вот, взлетел в воздух стул и унесся навстречу странному стрекоту, а потом неизвестная сила потянула и его самого. Преодолев, очерченный белыми искрами, круг, Адам почувствовал, что не может вдохнуть. Его окутывали холод, синева и полнейшее отсутствие воздуха, зато прекратилась боль от пыток субстанции. Ее отросток будто испугался пустынного пространства и решил оставить старую жертву, устремившись сразу к новой.
Осознать происходящее было трудно. Какая-то сила уносила его бог знает куда через темно-синюю воронку. Что ждало его на обратной стороне, была ли вообще эта обратная сторона — вопросов в голове витало много, но не на один из них не находилось ответа. Перед тем как потерять сознание от недостатка воздуха, Адам заметил, как в воронку засосало Одли. Потом его развернуло, и он не видел больше ничего.
Глава 5: Пробуждение
Глава 5: Пробуждение
Голые вершины деревьев тягуче поскрипывали, наклоняясь под силой ветра одна к другой. С небосвода, затянутого серыми грузными облаками, падали редкие снежинки. Голова жутко болела, деревянные мышцы и суставы отказывались сгибаться. Тело промерзло до такой степени, что внутренности, иссохшие и измученные, казалось, не функционировали совсем.
— Я не умер? — вместе с глухим стоном вырвались тихие слова.
В полуоткрытый рот сквозь прохудившийся респиратор стекла капля талой воды. Первый маленький глоток отдался резкой болью. Спазм, рожденный ею, не дал вдохнуть и Адам закашлялся. Его кто-то услышал. Со стороны головы послышался хруст веток, а за ним и звук осторожных шагов. Респиратор с помощью незнакомца покинул лицо, подарив плоти приятное ощущение свободы. Нечто холодное, отдающее металлом, коснулось губ и влило в рот живительную жидкость. С каждым глотком становилось легче, но удовлетворить полностью желание не дали.
— Еще, умоляю! Еще!
Адам, что было сил, пытался потянуться к удаляющейся фляге, но руки не слушались, продолжая лежать мертвым грузом на холодной земле.
— Что с моим телом, почему оно не подчиняется?
— Это мы выясним, — напряженно прозвучал женский голос. — Удивительно, что ты вообще можешь дышать и говорить. Я бы посоветовала тебе меньше делать и того, и другого. Твое трухлявое тело может не выдержать, и придется мне яму копать, а делать этого я не очень хочу. Промерзло все.
Над ним стояла женщина средних лет с длинными, собранными в хвост вьющимися темными волосами. Тонкие морщинки у её глаз выдавали легкий вздорный характер, а карие глубины ее взгляда высокий интеллект. Она изучающе осмотрела его, постояла несколько секунд в замешательстве, но после, словно приняв для себя решение, сняла плащ и накинула на лежащего перед ней мужчину.
— Глядишь, продержишься часок, а большего нам и не надо, — без особого энтузиазма добавила она.
— Что? — Адам плохо расслышал последние слова. — А, часок… Да, только часок.
Картинка перед глазами расплылась, мысли спутались, дикая слабость жутким грузом придавила к земле. Сквозь сон он ощущал свежесть мха, по которому тянулись его руки, порывы ветра, шебуршащего его волосы, и тяжелое дыхание спасительницы, тянущей за лямки его грузное тело. Затем тепло, приятный запах хвои, треск костра, укол в руку и легкость, такая приятная легкость.