Она напоследок бросила беглый взгляд на Адама и ушла. Рыжий снова закурил, недовольно покачав головой. Тем временем его лысый двойник подошел к Адаму, схватил его за волосы, потянул вниз, после чего приложил к оголенной шее необычное устройство и одним нажатием на курок вогнал жучок под кожу.
— Ай! Что это было?!
— Это твоя цепь, бегун хренов! Дальше ста метров от меня не советую отдаляться, — без эмоций ответил Капер.
— А что будет? — прозвучал новый вопрос.
— Ты попробуй и узнаешь, — усмехнувшись, вмешался Вилли. Он потушил окурок о ладонь и кинул бычок в угол. — Пошли, брат, жрать уже хочется!
— Тебе лишь бы пожрать, — грубо обрезал его Билли. — Ладно, идем. Здесь делать больше нечего.
— А, как же я?! Никуда бежать не собираюсь, но веревки слишком тугие. Честное слово, рук не чувствую!
Братья снова рассмеялись. Оставив вопрос без ответа, они захватили несколько мелких подсумков со стола и ушли.
Время текло беспощадно медленно, сопровождаясь болью самых разных цветов и видов. От голода скручивался желудок, голова раскалывалась от недавнего удара, ныли связанные руки и ноги, а душу терзали страхи. Казалось, все существование было наполнено страданиями. Адам все еще не понимал случившегося, не понимал, как с этим быть, и это чувство потерянности глумилось над ним, доводило до безумия. Оставалась лишь слабая надежда, что все это — ужасный сон или извращенное видение. Он уже видел смерть Аннет, быть может, на солнце снова бурлили вспышки и активности, а он вновь лежит на полу коридора, не способный отличить реальность от иллюзии. Уж лучше так, чем все это оказалось правдой.
Адам сидел на холодном полу. Он хотел успокоиться, постараться забыться и расслабиться, но боли не давали этого сделать. Тогда он попытался отвлечься, изучил взглядом все, что смог увидеть, попытался ослабить путы, но и это не помогло. В конце концов, ему стало настолько неуютно, что он начал нервно прыгать на месте и биться плечами о столб. Его трясло. Поглощенный этим процессом, он не услышал, как в помещение кто-то вошел. Гостем оказалась Мари.
— Так ты себе лучше не сделаешь, — подметила она, моментально окончив нервные метания мужчины. — Как ты появился в лесу?
Появление живого человека и вопрос привели Адама в чувства. Как он смог заметить, Мари уже не злилась. Напротив, в ее голосе слышались озабоченность и сочувствие.
— И снова, прости, — неловко сказал он. — Просто эти веревки буквально сводят меня с ума. Что касается твоего вопроса, то я не знаю. Я был на испытаниях нового вида энергии, в подземном центре управления. Что-то пошло не так, неизвестная субстанция вышла из-под контроля. Меня засосало в какую-то дыру в воздухе, и там я потерял сознание.
— Занятно, а какой сейчас год? — спросила Мари, просверлив собеседника проверяющим взглядом.
— Я надеюсь, две тысячи сто четырнадцатый. Разве это не так? — неуверенно ответил тот.
— Дело в том, что сейчас тридцать второй год. Просто тридцать второй. — Она сочувственно помотала головой и присела напротив. — В 2114 году старого летоисчисления, в День Обнуления из-за редкого природного феномена все, в основе чего лежал термоядерный синтез, вышло из строя. Реакторы атомных станций взорвались, как и остатки ядерного оружия. Ты не знаешь этого? — Адам непонимающе взглянул на нее и молча покачал головой. — А того, что большинство городов Североатлантического Альянса и Федерации Независимых Государств были стерты с лица земли, тоже не знаешь?
Он и этого не знал. Он не знал ничего, о чем спрашивала Мари, и чем больше она говорила, тем тяжелее становился ком в горле от осознания пропущенных событий.
— Это ужасно… — тихо, с грустью в голосе, обреченно произнес он.
— Ну, я тебе так скажу, тут каждому пришлось принимать новости с такими же чувствами. Я-то сама маленькой была. Тогда мне все это моя вторая мама объясняла, — призналась Мари и тяжело вздохнула. — Мне было всего пять лет, вообще ничего не понимала. Помню, яркое солнце сменилось зеленым сиянием. Все вышли посмотреть. Это было красиво, очень красиво. Потом сирены, чей-то голос на всю округу и паника. Люди бегали и кричали. Отец собрал вещи, потащил нас с мамой за собой, но в толпе я потерялась. Как же я плакала тогда… — Она замолчала, склонила голову, обняла сама себя руками и продолжила говорить уже тише. — Родителей я так и не нашла. Не думаю, что они выжили. Мало кто выжил в те дни. Но мне повезло — помогли. Меня подобрала пара на дороге уже поздней ночью, они меня привезли сюда. Правда, и их уже нет в живых — старенькие были. Сначала мама, а после и папа. Я называю их вторыми. — В общем, — она сменила тон на непринужденный. — Со дня, изменившего все, прошло тридцать два года. С него и идет новое летоисчисление. А, о таких как ты, я слышала. Мы называем вас «мечеными». Ты ведь не просто в дыру в воздухе прыгнул тогда, правда?! Тебя, должно быть, коснулось своим поцелуем сияние?