Хозяин зала иронично улыбнулся и взмахом руки развеял чашу. Он был богом Хаоса, одним из шести первородных. Теперь становилось понятно, откуда у него такая власть и сила. Он легко мог перенести Меченого в туманы, мог заставить его страдать, но заставить сдаться — на такое не был способен никто, кроме самого Адама.
«Она еще не сдалась, но уже не сопротивлялась», — почему-то вспомнились слова из книги, произнесенные вслух хозяином зала.
— Я не стану пылиться в твоей колоде. Верни мне мое тело по хорошему, или, клянусь, я использую все предоставленное мне время, чтобы нарушить твои планы!
Хозяин зала удивленно, но настороженно посмотрел на Меченого.
— Это угроза? — напряженным голосом спросил он.
— Это обещание, — выдержав взгляд бога, ответил ему Адам.
Обстановка накалялась. Напряжение между вечной сущностью и избранным великой Матерью было такой силы, что пространство между ними еще немного и начало бы искриться. Иначе быть не могло. Адам ни за что не позволил бы обокрасть его, забрать у него все ценное: возможность увидеться с Аннет, вкусить еще раз аромат Сони, совершать ошибки и исправлять их, или просто — жить. Не этот бог подарил ему жизнь и не ему ее забирать. Хозяин зала тоже не мог пойти на выставленные ему условия. Он очень давно ждал этого момента, ждал возможности нарушить запланированное течение событий, ведь он знал, что в его конце придет конец ему самому. Он был первородным богом, он возник настолько давно, что уже не помнил тех времен. Он имел власть и силу, ему подчинялся Хаос, он не мог проиграть в вечной игре, а значит, не мог дать выиграть великой Матери и ее прислужнику.
— Что же, будь, как будет, — скривившись в ухмылке, произнес хозяин зала. — Пожалуй, я рискну увидеть твои потуги в туманах Калиго. Мне очень интересно, как ты сможешь из них выбраться. У тебя нет тела, у тебя нет поддержки ее сил, ты слабее, чем когда-либо был, а эта темница создана, чтобы сдерживать силы богов. Тебе никогда не вырваться, пытайся сколько влезет. Это будет жалкое зрелище.
Адам не успел ничего сказать. Он лишь моргнул и, когда глаза открылись, вокруг него снова вился беспроглядный туман, а под ногами рос неизменный клочок травы.
— Ты здесь сгниешь, глупый Меченый, — прозвучал голос бога Хаоса из тумана. — Твое тело будет служить мне, а ты сам со временем станешь пищей для пустотных червей. Ты превратишься в энергетическую пыль, не способную нести в себе какую-либо информацию. Я признаю твои прошлые заслуги, признаю тебя достойным соперником, и, сказать по правде, мне несколько неудобно действовать так грязно. Обычно я не срываю цветы до того, как они распустятся, но твое становление слишком дорого мне обойдется. Что же, прощай, Меченый!
Глава 15: Сделка
Глава 15: Сделка
— Ну, что ты? Давай, покормлю!
Маленький Адам с заботой погладил по голове ласточку и потянулся за банкой с червями. Он сидел в своей детской комнате за столом, на котором любил собирать роботов. Мама его увлечений не одобряла, зато далекий от техники отец на удивление проявлял большой интерес. Иногда, когда мама ложилась спать чуть раньше, они вдвоем запирались изнутри и до поздней ночи конструировали новые модели. То время было прекрасно, каждая мысль о нем отдавалась теплом в сердце.
Адам вдохнул полной грудью и улыбнулся. Он все чаще старался проводить время в воспоминаниях, это хоть как-то помогало ему отвлечься. Вокруг него неизменно клубился туман, а под ногами стелился все тот же клочок травы. Сказать, что это постоянство раздражало — не сказать ничего. Вдобавок раздражало отсутствие полноценного тела, вернее, его ощущений. Организм не требовал ничего, а при попытках причинить ему вред реагировал лишь чувством боли. Да, Адам предпринимал попытки откусить себе язык и разодрать горло, но ничто не дало результата, никаких повреждений нанести самому себе не удалось. Тот, кто создал это место, был не просто пленителем или мучителем, а настоящим извергом, знающим все тонкости пыток высшего класса. В таких пытках людям не причиняли физическую боль, наоборот, им не давали самим нанести себе вред, зато психически и морально их давили, как спелую ягоду для получения сока. Соком в этом случае являлись неимоверные страдания, пожирающие человека с головой и не оставляющие ничего целого после себя.
Адам вновь погрузился в воспоминания.
Открыв банку с червями, он отработанным движением взял щипцами одного из них и протянул его ласточке. Та от удовольствия присвистнула, замотала головой и, съев его, взлетела на шкаф. В дверь постучались. Это оказалась мама. Она аккуратно приоткрыла дверь и, прикрыв ее за собой, присела на кровать.