***
Адам метался от одной повозки к другой. Все его чувства заменились виной перед Следопытом, отчего даже надежды на чудесное спасение или на ошибку Лешего уже не согревали его сердце. Он всецело растворился в ужасе перед содеянным. Люди, сопровождающие повозки, косо смотрели ему в спину. Это было не удивительно. Какой-то незнакомец бегает от одной партии тел к другой, ругается, временами будто бы всхлипывает и повторяет под нос одно и то же: «Прости, Тихий, прости меня!». Как еще они могли смотреть на него?
В низине, куда направлялись все повозки, закованные в жестяные короба, настилы, покрытые горючей жидкостью, принимали на себя тела умерших. Тел было так много, что Адам от растерянности остановился.
«Где же ты? Где искать?!»
— Где? Где мне найти его?! — он и не заметил, как мысли вырвались на свободу душераздирающим криком.
— Кого ты ищешь? — послышался сзади недовольный голос.
Адам обернулся и увидел пухлого мужчину, чистящего испачканный плащ грубой ладонью.
— Мне нужен Следопыт по имени Тихий, он где-то здесь. Я должен был успеть.
Голос дрожал, дыхание сбивало слова в кашу, но мужчина сказанное вроде как разобрал.
— С протезом на глазу? — уточнил он, не отрываясь от чистки плаща.
— Да! Да — это он! Где он? Он точно мертв?
На этот раз незнакомец оторвался от занятия и, почесав нос, протяжно ответил:
— Здесь мертвые правят, — после чего он однозначно указал рукой на длинную цепь из погребальных настилов, на которые возлагали только что привезенные тела. — Туда тебе.
Этого было более чем достаточно. Адам забыл поблагодарить. Он сорвался с места, что угорелый. Если он хотел увидеть Тихого, он должен был спешить, мчаться, обгоняя ветер, не взирая ни на что, лишь бы обогнать всепоглощающее пламя последнего костра. А благодарность и остальное могли подождать — это уже после, после того, как все решится.
Он пробегал мимо похоронных настилов, кратко заглядывая на каждый. Он не видел ничего другого перед собой, только лица умерших и грязь перед ногами, не слышал чьих-либо слов, только шепот в голове и горестный плач у уже разгоравшихся костров.
«На этом нет, дальше искать, искать дальше!»
Спрыгнув с очередного постамента, он об кого-то ударился плечом. Даже не подумал извиниться — побежал дальше. Пострадавший, негодуя, прокричал вслед, но все это было неважно. Нужно было успеть, нужно было найти Следопыта! Он сделал с десяток шагов, окинув взглядом пару стоящих напротив настилов. На одном женщина, на втором ребенок — бледные бесчувственные лица, на глазах монеты. В плечо что-то кольнуло. Еще пара шагов и разряд тока пронзил все тело. Адам затрясся и упал в грязь.
Его скрутило в спазмах, но не они причиняли самую сильную боль. Он терял драгоценные секунды, и это разрывало изнутри, доставляя поистине адские мучения. Когда разряды ослабли, он поднял голову, сделал волевое усилие и упер руки в холодную жижу из воды, земли и пепла. Не успел он подняться, как его окликнул грубый голос:
— На костер раньше времени собрался?! Ты вообще знаешь, на кого налетел?!
К нему подошло несколько людей, они грубо схватили его за плащ и подняли на ноги. Это были Каперы. Все в первоклассном обмундировании, при оружии, откормленные лица и беззаботные, но суровые взгляды. Один из них что-то громко и сердито говорил, тыкая периодически Адаму в грудь, но слов его тот не слышал. Они пролетали мимо, уносились вдаль вместе с порывами ветра и где-то там, вдали растворялись. Адам смотрел сквозь испещренное шрамами лицо Капера, в то место, где два оборванца снимали с повозки знакомое тело с длинной косой и потухшим глазом-протезом. Он видел, как они уложили Тихого на погребальный костер и уже потянулись за факелами.
«Тихий! Я нашел! Я успею!» — судорожно пронеслось в голове.
Резким движением Адам вывернулся из железной хватки, чем немало удивил Каперов. Они что-то кричали, но он уже бежал к телу Тихого — цели, что была так рядом.