Ворота сработали своевременно. Плотная металлическая дверь опустилась на место, утрамбовав многолетний слой пыли в пазах, тем самым надежно разделив Изгоев и людей.
— Тьфу!
Маркус сел на край платформы и стер со лба выступивший пот.
— Ты как, в порядке?
Адам почему-то решил спросить его именно об этом. Он даже не подумал, что такой невинный вопрос может пробудить в человеке первородный гнев.
— Да ты — проклятье, посланное на меня богами! — на всю станцию разревелся Капер. — Ты — создание их извращённых помыслов! Тебя нужно было раскромсать на куски еще тогда, у костров! Да, если бы я знал, в какую задницу ты меня затащишь, я бы своими руками переломил твою хлипкую шею. О-о-о, я бы ломал ее снова и снова до тех пор, пока великая Мать не устала бы тебя возвращать к жизни! И можешь поверить, я бы сломал ее окончательно!
— Зачем спас тогда?
— Тьфу!
Маркус снова плюнул, встал на ноги и направился вглубь станции.
— Ты уходишь? Мне идти за тобой или…
Адам не договорил. Ответом ему послужил средний палец металлической руки, передающий вполне понятный смысл. Маркус даже не обернулся.
«Ведет себя, как студент в пубертате!» — мысленно оценил лидера Каперов Адам.
Он скинул рюкзак с многострадальных плеч и сел на бетон тоннеля там же, где стоял секундой ранее. Спешить было некуда. Фонарь горел, вдобавок, судя по поведению Маркуса, здесь было безопасно, а остальное не имело никакой значимости, не в данную минуту. Он закрыл глаза и постарался успокоить биение уставшего сердца, невольно задумавшись: «А стареет ли оно с годами или же сила меченого регулярно обновляло его»?
— Ну и мысли дурацкие, — вслух проговорил Адам, почему-то коря себя. — Как будто больше думать не о чем. Есть о чем думать и даже больше, чем хотелось бы. Не знаю, как сердце, но мозги мои точно обновленными назвать нельзя. С такой жизнью не далеко и до сумасшествия… Эх, и за что это все мне?!
Адам буквально простонал вопрос, после чего свалился на спину. Теперь ему хотелось снова в темноту, туда, где бы он смог спрятаться и забыться в собственных чувствах. Где бы он ничего не видел и не слышал, где бы вокруг него ничего не происходило, в месте далеком от всего и всех.
— Шряб! — коготь Изгоя поцарапал ворота. — Шкряб! — повторилось снова.
«Ну, вы издеваетесь!» — гневно подумал Адам и, не выдержав очередного длинного «шкряб», поднявшись на ноги, метнулся к металлической заслонке.
— Я вас всех найду, твари! — в чувствах прокричал он, прильнув губами к холодному металлу. — Я вас всех перестреляю, запомните мои слова! За каждого убитого вами человека, я убью пять, нет — десять ваших уродов! Ясно?! — И снова «шкряб». — Тьфу! — Адам повторил прием Маркуса, и ему показалось, что после него стало легче. Он присел на корточки и устало выдохнул.
Только сейчас он заметил маленькое окошко в воротах на уровне коленей. Для кого оно было нужно? Скорее всего, для вакуумобразующего шланга или чего-то по типу того. Сейчас оно было единственным связующим звеном между этой станцией и тоннелем. Через него можно было увидеть этого гада, что неустанно царапал металлическую дверь и, если он не понимал слов, то показать ему на пальцах, что с ним станет, если он не перестанет делать свое дурацкое дело! Так Адам и поступил. Он встал на колени и прислонился лицом к маленькой вставке из закаленного стекла.
В тоннеле мигал красный фонарь, удивительно полезная штука! Когда два человека плелись через весь тоннель в кромешной тьме, он не мигал, а сейчас, когда в тоннеле остались только монстры, убивающие людей, он светил, как гребаный маяк. Конечно, фонарь начал мигать из-за закрытия ворот, а не по причине избирательности к гостям тоннеля, но Адам готов был сорваться на что угодно, слишком уж сильно его бесило монотонное царапанье когтей по металлу. Наконец, ужасный звук прекратился, и перед окошком в свете красного фонаря промелькнули окровавленные конечности Изгоя. От неожиданности, Адам даже отпрянул, но, быстро осознав полную безопасность, поспешил вернуться к наблюдению, чтобы, увидев обидчика лично высказать ему в лицо все то, что он о нем думал.
В свете красного фонаря показалось сразу трое Изгоев. Они стояли в трех-четырех метрах от ворот и не двигались. Они смотрели на него. У них не было глаз, но, Адам точно чувствовал их взгляды.
— Э-м… Маркус? — протянул Адам, не в силах оторваться от наблюдения. — Маркус они смотрят на меня, это, это к чему? Маркус?!
Капер не отвечал. Он был где-то в глубине станции. Наверняка пытался очиститься от крови и грязи или точил свой совершенной остроты клинок.