В воздухе чувствовалось напряжение и усталость, многие ученики были взволнованны, но я, Алёна и те двое будто бы пытались отвоевать свое право перед тем, кто может без зазрения совести унизить. Я видела испуг на их лицах, потому моя злость на Никиту и Артёма улетучилась, будто её и не было вовсе.
Такой момент… Да, в такой момент даже враги могут стать товарищами.
Дальше пошла Алёна. Я мысленно похлопала её по плечу и зародила в себе надежду о стальной терпимости Зубровой. Волновалась я недолго: она вышла из кабинета ровно через десять минут с горящими глазами, переполненными облегчением и радостью, и мигом метнулась ко мне, резко обняв, а я тут же обняла её в ответ. Её радость стала моей радостью.
— Я сказала им, что перевожусь в химико-биологический… — прошептала она мне в район шеи.
— Что они сказали?
— Родители? Пф, — она стиснула меня в объятиях ещё сильнее. — Что они мне только ни сказали — сплошная ругань. В колледж заставляли идти. Директор говорил то же самое. Но они быстро успокоились. Знаешь почему? — Алёна отстранилась и хитро улыбнулась мне, а я лишь облегчённо фыркнула.
— Ты завалила их терминами из учебника биологии за шестой класс?
— Вообще-то за седьмой, но не суть, главное, что я остаюсь!
Впервые я вижу Алёну столь радостной. Хотя, нет, впервые я вижу, что Алёна не скрывает передо мной свои искренние чувства, не боясь быть самой собой. Она, наконец, открылась мне.
И с тех пор никто не усомнился в нашей дружбе.
Я не знала, что ей тогда сказать, потому вновь обняла, так как мне хотелось морально стереть бледноту и дать понять о моём намерении поддержать её в случае чего, а такой случай действительно возникнет с такими-то родителями. Если они не могут дать ей уверенности в том, что они на её стороне, значит это нужно сделать кому-нибудь другому, и этот «другой» — пока что я.
Ведь это так важно — знать, что если ты обернёшься, то рядом с собой увидишь человека, который похлопает тебя по плечу и скажет, что ты всё делаешь правильно.
— Я подожду тебя. Расскажешь, как всё прошло.
— Надеюсь не хуже, чем у тебя.
Я отпустила Алёну и взглянула на Яну. Она улыбнулась и приветливо кивнула Зубровой.
— Подружились?
— А вы её сестра? — спросила Зуброва. — Да вот сами не ожидали.
— Надеюсь она не доставляет тебе проблем, потому что она может…
— Яна, блин.
Эти двои расхихикались, как две добродушные тётки, а я лишь покачала головой и тут же почувствовала странную дрожь в районе позвоночника, будто бы интуиция кричала мне о приближении кого-то или чего-то. Я повернула голову и мигом прилив смущения окатил меня с ног до головы. Увидеть Виктора в этот день было само собой разумеющимся явлением, однако я всё равно надеялась, что смогу оттянуть этот момент. Единственное радовало меня — рядом с ним шёл отец. А не радовало меня другое — они шли прямо к нам. Мне не хотелось с ним разговаривать и, по правде говоря, разговаривать нам было пока не о чем, особенно в присутствии его отца, моей сестры и Алёны.
Должна сказать, что Сергей Сергеевич выглядел забавно и даже мило. Ростом с меня, пухленький, со смешной походкой, и когда он улыбался, то на лице появлялись ямочки. С виду хороший человек. Виктор внешностью явно пошёл не в него.
Рядом со мной напряглась Алёна и взволнованно посмотрела на Зорина. Я лишь кратко вздохнула и не сдержалась:
— Яна, я заранее прошу прощения, но это п*издец.
— Что? Что такое?
Сестра увидела Виктора, который явно потерял по дороге все эмоции, ибо я не могу объяснить это постное выражение лица, направленное на меня.
— Подожди… — она отвела взгляд, чтобы сильно не палиться, Алёна вообще отвернулась к нему спиной и напряжённо стала тереть кисти рук, создавая звякающий звук от своих многочисленных браслетов. Я же тянула пальцы, чтобы кости хрустели — меня это всегда успокаивало. — Это тот… тот самый? Вот этот вот парень, у которого подростковый период закончился уже в десять лет?