Алёна возмущалась, говорила, что всё напрасно, а я стала чувствовать себя жалкой. Двое людей идут себе, говорят, видимо, о своём будущем, а за ними хвостом идёт навязчивая особа, с чувствами, которым нет нигде места. Я молча прошла до детской площадке, села на качели и стала есть свой карамельный попкорн, тихонько раскачиваясь, смотря себе под ноги.
— А ради чего всё это было? — спросил Артём. Боковым зрением я увидела, как он с
Никитой садится на качели балансиры. Никита тут же перевесил Артёма, отчего тот завис в воздухе. — Рыжий, я хочу покачаться.
— Ощущение, будто я качаюсь с воздухом, — хмыкнул он.
— Ради чего всё это было? — вдруг взвилась Алёна. — Вы хотите спросить ради чего я истоптала свои балетки?!
— Лучше бы я молчал…
— Да я сама хочу это узнать. Так ради чего, Солопина?!
Я вздохнула и посмотрела на них..
— Зачем вы увязались за мной?
— Ясень пень, — фыркнул Никита. — Боевой дух!
— Так значит он тебе нравится? — спросил Артём, крепче хватаясь за поручень, когда Никита резко садился, недовольно на него поглядывая. — Поаккуратней, пожалуйста. Можешь не отвечать, Лера, это и так понятно.
— Что вы вообще хотите от меня? — устало спросила я. — Я знаю, что поступила не очень умно. Я знаю, что вела себя, как дура, но я не позволю вам глумиться надо мной.
Никита возмущённо посмотрел на меня.
— Никто не собирался, дура тупая! Просто я, как и все остальные тут, не очень понимаем твоего поведения.
Алёна кивнула:
— Даже я не поняла.
— Что вам сказать? Я почувствовала себя дурой, ясно? Да, Михеев, ты правильно сказал. Я — дура. Видимо, чувство собственного достоинства я забыла в школе, надо вернуться и найти, — я стала есть ещё быстрее. Это плохой признак, умом я понимала, что плохие чувства заедать нельзя, хуже потом будет, но остановиться просто не могла.
— Так, отдай сюда! — Зуброва выхватила у меня попкорн, и мои руки обессиленно опустились на колени. Голова была опущена вниз — как-то на этих троих смотреть вообще не хотелось.
— Это нормально так делать, — серьёзно сказал Артём. — В этом нет ничего плохого. Это не делает тебя какой-то отвратительной идиоткой, уж поверь мне.
— Хоть мы и смеялись, — продолжил за друга Никита, — но это было не со зла, просто нам было действительно весело. Никто ведь не говорит, что, когда я, например, влюблюсь, похожего не сделаю. Может быть сделаю в сто раз смешнее, чем ты.
— Подойдёшь и начнёшь быковать? — приподняла голову я, смотря на парней, слегка улыбаясь.
— О! Он может! — рассмеялся Софронов. — Воспитание нулёвое, а интеллект ещё ниже.
— Теперь понятно, почему вы сошлись, — хмыкнула Алёна.
— Похожее притягивает похожее, — согласно кивнул Михеев. — В любом случае, Лер, ты ничего плохого не сделала и не стала из-за этой слежки тупой или плохой. Не разводи сопли.
— Он прав. Ведь если ты стала из-за этого каким-то ужасным человеком, то и я, значит, такая же. Но, простите, я себя такой не считаю. И тебя тоже. Ты просто хотела понять, что между ними происходит. Это нормальное любопытство.
Ребята улыбнулись мне, а Алёна передала мне обратно попкорн, беря немного, наблюдая за медленно уходящим солнцем, немного раскачиваясь на качелях. Никита и Артём продолжили мучать бедные балансиры, а недовольные выкрики Софронова были слышны на всю площадку.
Катя и Виктор уже давно ушли своим путём. На душе от осознания этого было тоскливо и немного хотелось плакать, но чувство радости всё равно не умерло под этим гнётом, ведь, наблюдая за своей подругой и парнями, я чувствовала себя так, будто бы тоже понемногу начала идти своей дорогой.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов